Сажают кактусы необычно. Продолговатую зеленую лепешку режут пополам и каждую половину втыкают в землю. Колючие краюхи быстро принимаются, пускают корни, и кактусы начинают расти.
Много в стране дикорастущих агав. У этого растения острые, похожие на мечи листья, достигающие человеческого роста. Агавы не находят здесь полезного применения, хотя в некоторых странах из них получают сырье для изготовления веревок и канатов. Агавы истощают почву, поэтому в Тунисе их вырубают, но они вырастают снова, топорща обрубленные ветви и не желая сдаваться.
В один из субботних дней тунисские друзья пригласили меня на охоту…
Выезжаем рано утром. Сначала дорога идет по равнине. Зеленым бархатом расстилаются поля. На одном участке пыхтит трактор, на другом тащится бык, впряженный в деревянную соху. За окном автомашины проплывают щеголеватые фермы и усадьбы, а вокруг них бедные, невзрачные лачуги. Над хижинами, сделанными Из соломы и земли, которые называют здесь «киби», возвышается минарет мечети.
Несколько раз переезжаем через реку Меджерд. 4 Река плутает и колесит по равнине, как будто подшучивая над путниками — только через нее переедешь, а она уже опять переливается впереди коричневой, как олифа, водой. Берега крутые, высокие, и кажется, что река течет по дну ущелья. Пейзаж оживляют белые узкие мостки да тонконогие аисты.
Одно за другим мелькают названия деревень, написанные на дорожных столбах по-арабски и по-французски; в переводе они означают: Базар в среду, Базар в четверг, Базар в пятницу…
Такие названия говорят сами за себя, и желающим поехать на базар в тот или иной поселок не надо спрашивать о том, в какой день он там бывает.
Взобравшись на холм, дорога круто спускается в ложбину. Справа и слева тянутся виноградники. Но вот машина въезжает в маленький городок Бежа. Вокруг ни одной арабской постройки, как будто мы не в Тунисе, а в Швейцарии: костел, коньки черепичных крыш, зеленые факелы кипарисов. Здесь живут французы-виноделы.
Минуем городок и въезжаем в золотисто-изумрудный осенний лес. Дорога поднимается все выше, становится прохладно. Машина останавливается неподалеку от большого дома, крытого розовой черепицей. Подходим к дому. Тишина. В лучах солнца радужно переливается осенняя паутина. Отель называется «Дубки». Все охотничьи тропы ведут к этому уютному пристанищу, притаившемуся, как большущий гриб, в лесной чаще. Здесь мы располагаемся и готовимся к встрече с четвероногими обитателями леса…
Егеря и несколько охотников с собаками отправляются в густую чащобу. Они будут гнать зверя к широкой просеке, где на расстоянии тридцати шагов друг от друга выстроились стрелки, готовые крупной картечью или пулей встретить кабанов. Отойдя к условленному месту, загонщики начнут шуметь, стрелять в воздух, науськивать собак на еще невидимого зверя. Их задача — выгнать кабана из зарослей на открытую, вырубленную площадку.
От спутников узнаю много интересного об особенностях охоты на кабана. Оказывается, у кабана свои «железные» привычки, которым он ни за что не изменит. Поэтому очень важно знать их. Во-первых, кабан никогда не будет бежать под гору. Он всегда бежит вверх. Соответственно нужно строить и операцию охоты: загонщики должны стоять у подножия холма, встречающие зверя стрелки — на возвышенности. Во-вторых, кабаны никогда не мчатся напролом, не разбирая дороги, как это принято считать. Наоборот, они отлично знают свои кабаньи тропки, которыми испещрен весь лес. И кабан бежит только по такой протоптанной дорожке. Он верит ей…
Мы вошли в рощу и побрели среди дубовых стволов, внимательно рассматривая валежник, засыпанный недавно опавшими желудями. Каждому из нас хотелось первому отыскать еле заметную тропу кабанов. И вот, когда мы были увлечены поисками следов зверя, появился сам зверь. Черно-бурый клыкастый кабан несся прямо на нас. Он-то отлично знал свою тропинку. Низко опустив морду, вероятно, чутьем определяя дорогу, он бежал быстро и легко, не задевая веток. Мы одновременно вскинули ружья, одновременно нажали курки… В тишине дремлющего леса грянули два выстрела, и сизый, словно махорочный, дым пополз по листве деревьев. Снова стало тихо. Ощерив длинную с нежно-розовыми деснами морду, у наших ног лежал большой косматый зверь…
