— Это точно, — ответил Споффорд — Такое не продается.
Он протянул Пирсу толстенный хрусткий косяк, от которого поднимался тягучий дымок.
— Хочешь чего-нибудь поесть?
Жареная кукуруза и помидоры нового урожая, сладкие, как яблоки, рыхлый домашний хлеб, поджаристые копченые сосиски и салаты девяти видов — его картонная тарелка промокла и согнулась от тяжести.
— Как вы думаете, что это такое? — спросил он у женщины, накладывавшей себе на тарелку нечто тортообразное.
— Понятия не имею, — ответила та. — Что-то светлое и на вид съедобное.
Он примостился со своей тарелкой на удобном валуне, отсюда открывался хороший вид на все происходящее; рядом оказался человек, игравший на свирели, мелодия неуверенно лилась по-над поляной из пригоршни скрепленных вместе тростниковых стеблей, да и сам исполнитель напоминал этакого укрощенного Пана: с юношеской бородкой, губы вытянуты в струнку, нижняя подобрана. Возле него сидел сонный мальчик, положив музыканту голову на колени.
— Сиринга.
— Не понял?
— Инструмент, — объяснил Пирс. — Он называется сиринга. Была такая девушка, нимфа, которую полюбил бог Пан. И погнался за ней. Она была невинной, попыталась убежать от него, и в тот момент, когда он почти догнал ее, какой-то другой бог или богиня сжалились над ней и превратили ее в пучок тростника. В самый последний момент.
— Жуть во мраке.
— Ага. А Пан сделал себе из этих тростинок свирель. Сиринга. Кстати, и слово «спринцовка» — отсюда же. И «шприц». Полый тростник. И он играет на ней по сей день.
— А кто заказывает музыку? — спросил музыкант. Он попробовал взять ноту. — На такой много не сыграешь.
— Играйте Музыку Сфер, — сказал Пирс. — Наверняка получится.
— Только подучиться. — Изгиб рта и негромкий осипший голос — казалось, он готов рассмеяться, как будто они с Пирсом только что разыграли на двоих какую-то шутку, которую никто, кроме них, не понял. — Я пытался сыграть «Трех слепых мышат».
Пирс рассмеялся, подумав об октавах и огдоадах, о Пифагоре и о лире Орфея. Ему хотелось поговорить. Это марихуана; в последнее время он редко курил; он давно обнаружил, что какая бы ясность ни устанавливалась при этом внутри него, от косяка он становился въедливым и падким на парадоксы — и тут уж ясности конец. Мужчина со свирелью смотрел на него так, словно пытался вычислить или вспомнить, кто он такой, продолжая приятно улыбаться: с видом соучастника.
— Я нездешний, — сказал Пирс. — Меня зовут Пирс Моффет. Я пришел со Споффордом.
— Меня зовут Бо, — Он не подал руки, но улыбнулся чуть шире.
— Я тут случайно, — сказал Пирс.
— Ах вот как? — Что-то в объяснениях Пирса веселило музыканта все больше и больше.
— Я направлялся совсем в другую сторону. Потерпел автобусокрушение. Такие дела.
— Значит, такая судьба. И вынесло на тихий бережок.
— Точно.
— Но покалечиться ты все-таки не покалечился, правда?
— Ну…
— Привет, Роузи, — окликнул Бо кого-то в темноте. — Подходи, поболтаем.
Пирс вгляделся в толпу проходящих мимо людей. Темноволосая девушка, которая шла мимо со стаканом пива в руке, обернулась, встретилась с ним глазами, улыбнулась, словно узнала его, и пошла дальше.
— Ну, — сказал Бо, пробегая пальцами по дырочкам свирели, — раз уж ты здесь, наверное, тебе самому так было нужно. Так или иначе. Правильно я говорю?
— Да, пожалуй, — сказал Пирс. Он отставил тарелку в сторону, и рядом моментально очутилась собака, обнюхала ее и ничего интересного для себя не нашла. — В каком-то смысле, наверное, ты прав, — сказал он, поднимаясь.
Мальчик приподнял голову с колена Бо, ему хотелось еще музыки. Бо заиграл. Пирс побрел за привидевшейся ему улыбкой, которая уже успела затеряться среди толпы. Сиринга. Так почем тут идет такой товар? Вещь нужная, на нее повышенный спрос, особенно в этом сезоне. Только ему придется показать свой товар, чтобы продать его, но, показав, он сдаст его бесплатно. Чем ты заплатишь, чтобы узнать где и как, и почему именно тростник, и какие размеры должны быть у трубок, для мелодии и подголосков… Она сидела на бревне у берега, чуть в стороне ото всех; видно было плохо, но потом она принялась перебирать волосы, и он тут же ее узнал. Он услышал, как кто-то из проходивших мимо спросил у нее:
