«Да-да».
«Было такое впечатление, — сказал мистер Толбот, — будто он поднял меня в небо. Я словно бы потерял сознание. И видел эту линию с высоты».
«Это был сон», — сказал доктор Ди.
«А впечатление было такое, что никакой это был не сон. Он нес меня на спине.
Вида он был… песьего, или может быть волчьего; косматая голова и косматые лапы, а на них коричневые когти. Но формы туловища я как следует разглядеть не мог, потому что он был одет в какую-то рясу вроде монашеской, из плотного материала. Я цеплялся за нее, пока мы летели».
Мистер Толбот посмотрел на доктора Ди: тот явно о чем-то задумался. Он сказал: «Я не знаю, добрый он дух или злой. Он уже давно со мной рядом, и не всегда именно в этом обличье. Я даже не пробовал его вызывать. Я узнаю его в разных обличьях, потому что лицо у него неизменно доброе».
Доктор Ди молчал.
«Эта линия направляла нас, — сказал мистер Толбот. — Как будто желоб, вдоль по которому катнули камень, или загонный коридор, в который попал олень. Эта прямая линия. И мы так быстро летели вдоль нее, что эта длинная коричневая ряса на нем полоскалась на ветру, как знамя. А потом мне показалось, что я учуял запах моря».
Зеленые прибрежные вересковые пустоши плыли под ним, изменчивые, залитые полуденным светом солнца (неужели и впрямь это был сон? неужели и впрямь? он дотронулся до спрятанного в складках одежды глиняного флакона), а затем, при более близком рассмотрении, когда они оба стали падать вниз, к земле — он почувствовал, как сердце у него остановилось и подкатило к горлу, — невысокий голый холм, а на нем башня, аббатство и полуразрушенная церковь. Тот, за кого он цеплялся, вытянул волосатую руку, и, как только он принялся указывать то в одну, то в другую сторону, на юг, на восток, на запад, стали видны, поднявшись прямо из земли, фигуры. Эти фигуры лежали на поверхности земли, и сами были — земля, складываясь из холмов, и лощин, и изгибов протоптанных за века и века дорог, из очертаний древних стен, ручьев и рек: круг великих существ, человек, зверь вещь, и вместо волос у них были леса, а сверкающие на солнце выступы скальных пород служили им глазами и зубами; круг замкнулся, фигуры соприкоснулись между собой, и каждая глядела на запад. Пройдет какой-то миг — и фигура исчезнет, опять превратившись в поля и фермы, а в следующий миг все они снова тут как тут: агнец, лев, сноп пшеницы.
«Да-да, — сказал доктор Ди. — Агнец. Лев. Сноп пшеницы. А другие?»
«Не знаю. Рыбы. Король. Я не рассмотрел».
По медленной и плавной спирали, как охотящийся ястреб, тот, кто нес его, спустился к аббатству и к церкви. Один за другим огромные фигуры канули обратно в землю, как будто в глубокий сон, и больше различить их было невозможно.
«А потом он показал мне. В старом аббатстве. Место, где нужно копать».
«И ты стал копать?»
Мистер Толбот потер лоб, как будто для того, чтобы освежить память.
«Нет, кажется, нет. Он… я потерял сознание. Я ни чего не помню. Он унес меня оттуда, и очнулся я дома, как будто никуда не улетал».
«Или проснулся, потому что никуда и не улетал», — сказал доктор Ди.
Мистер Толбот оглянулся на Артура, нагнулся к самому уху доктора Ди и настойчивым тоном проговорил:
«Если это и был сон, то сон вещий. Потому что чуть позже я проделал тот же самый путь пешком. И там была церковь, точно такая же, какую я видел в тот раз. И место, где нужно было копать, меж двух пирамид. И все было — то же самое, до мельчайших деталей, если не считать каменотесов, которые там работали. Я дождался темноты. И стал копать, когда взошла луна. И нашел камеру, а в ней книгу».
Доктор Ди промолчал и даже не посмотрел на мистера Толбота. Он внимательно изучал свои сложенные на коленях руки. Потом встал и погасил свечу.
«Завтра будем знать больше, — сказал он. — В аббатстве мы будем еще до полудня».
В самый глухой час ночи мистер Толбот проснулся, забыв, где он находится, представив себе, что он все еще идет по берегу Темзы с книгой под мышкой — ночь ветреная, и у него такое чувство, будто за ним гонятся, — и видит темную лодку, которая несется к нему, едва касаясь поверхности реки, и в ней лодочник. Он лежал с открытыми глазами и вспоминал. Совсем рядом было лицо Артура, глаза у него были полуоткрыты под длинными ресницами, но дух его скитался где-то далеко, мистер Толбот понял это по звуку дыхания, такого ровного, как будто оно принадлежало вовсе и не этому мальчику. С другой стороны от него лежал, завернувшись в накидку из козьей шкуры, доктор Ди и зычно храпел.
