– Устраивала лабораторию в городах, где есть вампирские кланы, похищала упырей, несколько лет производила вакцину или что там… Потом, когда вампиры спохватывались и начинали расследование, выпускала полностью озверевших доноров, а сама сваливала.
Мастер Чжан отвесил вежливый поклон в мою сторону:
– Совершенно верно. Только я попросил бы не употреблять слово «упырь», это не толерантно. Произносить его при вампире – все равно что в глаза называть гомосексуалиста пидарасом.
– Клиентов находили тоже всегда по одной отработанной схеме, – добавил отец Константин. – Покупали в дорогих клиниках сведения о безнадежно больных или желающих омолодиться. Отбирали самых богатых. Потом исследовали их окружение, находили тех, кто готов продавать информацию о будущем клиенте.
– Таким образом изучались его привычки, характер, маленькие слабости, взгляды на жизнь, – подхватил мастер Чжан. – В зависимости от этого к клиенту подсылался человек, который рассказывал о чудодейственном лекарстве. Иногда это были врачи, иногда – экстрасенсы, гадальщики. Кстати, последние – из цыган. Анна в свое время многих из них обратила в вампиров.
– А информаторов из приближенных к объекту потом убирали. Отсюда такое количество смертей в окружении клиентов.
– Ну, а потом все было просто, – закончил мастер Чжан. – Как и предполагали Иван с Чонгом, больной уезжал на курорт или в клинику, туда прибывал курьер с ампулой вакцины. Один укол – полное излечение. Но в этот раз что-то пошло не так, и Батори решила убраться из Владивостока. Вы с Чонгом упорно висели у нее на хвосте, Анне же требовалось время, чтобы вывести за рубеж активы, перевезти ее драгоценный архив и портреты. Отсюда и все попытки вас убрать. В это время пациенты продолжали сходить с ума, что лишь добавляло Батори тревоги. Такого в ее практике еще не случалось.
– Кстати, сейчас люди уже в порядке, – добавил отец Константин. – Со смертью Джанджи прекратилось и действие его крови. Безумие прошло.
– Правда, и болезни вернулись, и возраст тоже, – сказал мастер Чжан.
– Но я не понял, что тогда случилось с Джанджи. Почему он вдруг стал каким-то Зверобогом?
– Этого никто не может знать, – глава киан-ши упер взгляд в пол, что, видимо, должно было символизировать почтение к Дьяволу. – Пути Хозяина…
– Кхм… теперь я бы попросил, – вмешался отец Константин. – Потолерантнее как-то…
– Ах да, прошу прощения. Так вот, Зверобоги…
– Просто языческие идолы, – буркнул священник.
– Идолами они стали после того как их объявили таковыми христиане, – вмешался мастер Хо. – А раньше были вполне уважаемыми богами.
Видимо, здесь начиналась область идеологических противоречий. Потому и батюшка, и Высший мутили воду, толком ничего нам не рассказывали о зверобогах. Глупо…
– Сейчас уже неважно, кто в этом виноват, – сказал мастер Чжан. – Когда-то люди обожествили животных, и получили весьма кровожадные культы. Человеческие жертвоприношения, мрачные ритуалы, ужас, который вызывали у адептов полубоги-полузвери… Зверобоги все время требовали крови. Чем не вампиризм?
– То есть, вы считаете, что Зверобоги могут быть вашими предками?
– Скорее, первыми вампирами, – уточнил отец Константин. – Более совершенными, более жизнеспособными. Здесь не эволюция видов – речь идет о нежити. Это, скорее, духовная преемственность, если можно так выразиться.
– Киан-ши оказались совершеннее других вампиров, – мастер Чжан почесывал обезьяну за ухом. – Это неудивительно, наш клан – древнейший из древних. Тогда как остальные под действием серебра вместе с человеческим обликом теряли и способность к абстрактному мышлению, Джанджи сумел сохранить интеллект. Дальше я могу лишь предполагать. Скорее всего, это понравилось Хозяину, и он решил наградить Джанджи даром обращения. Наверное, хотел возродить древних могущественных Зверобогов.
– Зачем же вы тогда убили его детище? – удивился отец Константин. – Нет, спасибо, конечно, церковь от хлопот избавили. Но вообще, наказания не боитесь?
– Наш Хозяин азартен, – пояснил глава клана. – Он любит изменять условия игры и наблюдать, как его дети борются друг с другом за жизнь.
