— Хорошо, хорошо, успокойся, — попытался утихомирить ее Кен. — Все уладится, не терзай себя!
— Перестань разговаривать со мной, как с дурочкой! Разве это может само собой уладиться? Да, я признаю, что вела себя немного вызывающе до свадьбы, но меня сразу приняли здесь, как заклятого врага. Вот уже неделю я хожу перед вами на задних лапках, а отношение ко мне только ухудшается. Я не рассказывала тебе, как Линда поджидает в коридоре, когда я встану и направлюсь в ванную, а затем быстро обгоняет меня и захлопывает дверь перед моим носом. Она торчит там часами, а я вынуждена покорно ждать, когда твоя племянница соизволит освободить ванную. Это просто издевательство! Она оттачивает на мне свое остроумие, а ее друзья многозначительно обращаются ко мне по телефону «мэм» и «миссис Уоррен», считая это, наверное, очень забавным. А сегодня утром, когда я встала пораньше с лучшими намерениями — мне так хотелось приготовить всем вкусный завтрак, — Линда взяла и испортила мне настроение, обвинив черт знает в чем!
Эбигейл уже не просто говорила, а громко кричала, по ее щекам текли слезы. Испугавшись, что ее гневную речь примут за истерику, она на мгновение умолкла и вытерла слезы.
— Эбби, послушай… — попытался воспользоваться паузой Кен.
— Я еще не закончила! — оборвала она его. — Так вот, Кен Уоррен, по праву твоей законной жены я требую, чтобы ты оказывал мне моральную поддержку, чтобы ты не затыкал мне рот, когда я хочу высказать все, что накипело, и не обвинял меня в том, в чем я не виновата.
Эбигейл замолчала, ожидая, что ответит Кен. Он стоял напротив нее и, по-видимому, собирался с мыслями. Его лицо было непроницаемым. О чем он думал? Эбигейл решила на этот раз идти до конца и выяснить отношения с ним. Ей предстояло провести в этом доме два долгих года, и она не хотела, чтобы между ней и Кеном оставалась хоть какая-нибудь недоговоренность. Несмотря на то что Эбигейл с недавних пор вошла в семью Уоррен, она была урожденная Ричардсон и, как все в их роду, отличалась упрямством. Ей не подходила роль бессловесной козы отпущения.
Кен не сводил с жены восхищенных глаз. Эбигейл в эту минуту была удивительно хороша. Охваченный возбуждением, Кен чувствовал, как топорщится полотенце, прикрывавшее его бедра. Он помнил поцелуй в церкви: Эбигейл страстно отвечала ему. Кен не сомневался, что рано или поздно они начнут заниматься любовью.
Он замечал, как трепещет Эбигейл от его прикосновений, как огонь желания вспыхивает в глубине ее синих глаз, когда он смотрит на нее. Однако лежа ночью рядом с Эбигейл в постели, Кен не решался начать любовную игру: что-то останавливало его. Честно говоря, он побаивался непредсказуемой реакции Эбигейл на ласки. Она была способна на любую выходку.
Но сегодня, стоя лицом к лицу с белокурой красавицей, одетой в длинную футболку, оставлявшую открытыми ее длинные точеные ноги, Кен чувствовал, что теряет контроль над собой. Память Кена хранила соблазнительные воспоминания о том, как эти ноги обвивали его бедра и Эбигейл, выгибаясь, всем телом устремлялась ему навстречу, издавая стоны страсти.
В юности Эбигейл Ричардсон была героиней сексуальных фантазий Кена Уоррена. И ют четыре месяца назад его давние мечты сбылись. Реальность превзошла все ожидания Кена. Они провели вместе незабываемую волшебную ночь. Эбигейл оказалась страстной любовницей, и Кен отказывался верить, что она совершенно не помнит те пять часов, которые провела в его объятиях.
Эбигейл, которая все еще ждала ответа Кена на свою гневную тираду, застыла в оцепенении под его пристальным взглядом. Разум подсказывал ей, что надо бежать отсюда, но ноги не слушались. Эбигейл не могла тронуться с места, ее будто загипнотизировали. Она понимала, что Кен, охваченный возбуждением, может вот-вот наброситься на нее и произойдет то, чего она так боялась и… так хотела. Взгляд Кена завораживал Эбигейл и притягивал к себе, он был красноречивее любых слов.
Сердце Эбигейл сладко заныло, когда Кен наконец подошел к ней и, положив одну руку ей на плечо, другой приподнял ее голову за подбородок.
