Майкл отрицательно покачал головой.
— Нет. Она гостит у тети Рут в Торонто. Завтра должна вернуться. Держу пари, мама упадет в обморок, когда узнает новость о твоей свадьбе.
Майкл истолковал вздох облегчения, который издала Эбигейл, по-своему: он решил, что сестра обрадовалась небольшой отсрочке семейного скандала.
— Не надо грустить, — постарался он ободрить ее. — Ты же наверняка знала, что мама никогда не смирится с твоим выбором. Сойтись с уголовником — это не шутка.
На этот раз Эбигейл действительно рассердилась.
— Кен вовсе не уголовник! — возразила она довольно резким тоном. — И я не «сошлась» с ним, как ты выражаешься, а собираюсь вступить в законный брак.
— И ты думаешь, это изменит отношение твоей мачехи к вашему сожительству?
— Мне наплевать на мнение Сьюзан и ей подобных. Для меня главное — мои чувства к Кену. И, конечно, его чувства ко мне. — Эбигейл полагала, что именно так говорят влюбленные, но ее слова звучали не очень убедительно. — Кроме того, я и твоя мать — по сути чужие друг другу люди. Почему я должна считаться с тем, что она думает по поводу моей свадьбы?
Майкл помрачнел.
— Я знаю, что всегда был ее любимчиком, но разве я виноват в этом?
Эти слова тронули Эбигейл до глубины души. Внезапно она прониклась искренней симпатией к Майклу и на мгновение забыла про спектакль, который разыгрывала сейчас перед ним.
— Нет, Майкл, ты не виноват, — ласково сказал Эбигейл, похлопав брата по руке. — Я ни в чем тебя не упрекаю. Мы с твоей матерью были на ножах еще задолго до твоего рождения. — И, вспомнив свою роль, добавила: — Именно поэтому я не хочу идти у нее на поводу — отказываться от брака с отцом моего ребенка.
— Она будет всеми способами добиваться, чтобы ваша свадьба не состоялась. Ведь твой брак вредит репутации семьи.
— Мне недолго осталось носить фамилию Ричардсон. — И Эбигейл изобразила на лице улыбку блаженства.
Майкл нахмурился.
— Неужели ты действительно любишь этого парня? Просто не укладывается в голове.
— Ты не учитываешь одного важного обстоятельства, — нашлась Эбигейл. — После неудачного брака с Томом только любовь могла бы заставить меня снова выйти замуж.
Несколько мгновений Майкл не сводил с нее изучающего взгляда, затем, сокрушенно покачав головой, отвел глаза.
— В таком случае, готовься к самому худшему. Мама сделает все возможное и невозможное, чтобы разлучить тебя с любимым человеком.
— О, не беспокойся, Майкл. — Эбигейл не удалось скрыть радостную улыбку. — Я давно готова к этому.
Более того, я рассчитываю, что Сьюзан предпримет самые решительные действия, добавила она про себя.
Несмотря на уверения Эбигейл, что она чувствует себя отлично и даже не испытывает обычных приступов тошноты, ее состояние внушало Кену серьезное беспокойство.
Эбигейл день ото дня нервничала все сильнее, тщетно пытаясь вступить в контакт со своей мачехой. Та уехала из Торонто, где гостила у своей тетушки, но куда — не знал никто. Местопребывание Сьюзан так и осталось для Эбигейл неизвестным. Майкл отправился с друзьями в горы и не мог помочь сестре в ее поисках.
Кену было плевать на отношение высокомерной миссис Ричардсон к нему самому, но он видел, что Эбигейл буквально сходит с ума, пытаясь навести хоть какие-нибудь справки о местонахождении мачехи. Для нее, по-видимому, было очень важно, чтобы миссис Ричардсон присутствовала на церемонии бракосочетания.
Последняя неделя перед свадьбой превратилась для Кена в настоящий кошмар. Эбигейл то приходила в ярость, то замыкалась в себе и целыми днями молчала. Ее поведение становилось непредсказуемым, и Кен не на шутку беспокоился за нее и за будущего ребенка. Путая день с ночью, Эбигейл могла в любое время суток умчаться на своем автомобиле в неизвестном направлении и пропасть на несколько часов. В ожидании ее возвращения Кен выкуривал по пачке сигарет, расхаживая из угла в угол в гостиной, из широкого окна которой хорошо просматривалась подъездная дорога к дому, и успокаивался только тогда, когда на ней появлялся спортивный автомобиль Эбигейл. Кен советовался с доктором Макдаун. Лайза успокаивала его, уверяя, что беременные женщины подвержены резким сменам настроения, неуравновешенны, их психика нестабильна. Кен во всем винил Сьюзан, считая ее причиной стресса, переживаемого Эбигейл. На любое его замечание или предложение следовала совершенно неадекватная, как он считал, реакция: Эбигейл то внезапно начинала плакать, то впадала в ступор. Кен опасался за ее психическое здоровье.
