— Научитесь стрелять при этом освещении и в эту погоду, на тесте будете чувствовать себя уверенно.
— А какой у вас лучший квалификационный результат? — спросила Кэти.
— Полтораста.
— Но это же абсолютный счет! Где вы учились стрелять?
— Когда я росла, меня постоянно возили на соревнования по стрельбе. Это у нас семейное. Там нас судили по скорости и точности стрельбы. Со стрельбой как и со всем остальным: хочешь научиться — надо работать. А тут главное — приобрести правильные навыки, ну а потом повторение — мать учения.
Кэти согнула пальцы и дунула в кулак.
— Пальцы болят.
— Немного.
— Купите мешочек с песком и жмите его, когда патрулируете, или дома, перед телевизором.
— Эй, Трейси.
Кроссуайт обернулась. Она увидела Вирджила, тот стоял у распахнутой дверцы своего «Плимута» цвета сливы, полускрытый туманом. Потолочный плафон в машине подсвечивал его со спины, он махал руками над головой. Фары освещали сгущающийся туман впереди, выхлопная труба выбрасывала пухлые белые облачка сзади.
— Офис закрыт. Запрешь калитку, когда будешь уходить, ладно?
— Нет проблем, Вирджил.
Тот еще раз взмахнул рукой, сел в машину, и она покатила, урча двигателем, как моторная лодка.
Трейси заставила Прайор стрелять до тех пор, пока у них не кончились патроны. Когда это произошло, на губах Кэти играла довольная улыбка. Конечно, ей надо еще тренироваться, но она уже стреляла лучше.
— Я помогу вам собрать медяшки, — сказала она, хотя гильзы тренировочных патронов были алюминиевые.
— Я сама, — сказала Трейси, чувствуя себя слегка виноватой за то, что так долго продержала Прайор на стрельбище, да еще в такую погоду. — А вы возвращайтесь домой. Нечего искушать судьбу в первый же раз.
— А как же вы? — спросила Прайор.
— Меня-то дома никто не ждет, кроме кота. А вы возвращайтесь домой. К семье.
Они сняли мишень, и Кроссуайт проводила ученицу до калитки. Там Кэти вернула наушники и очки, которые дал ей Вирджил.
— Спасибо вам, я даже не знаю, как вас отблагодарить.
— Очень просто. Сдайте тест по стрельбе. А потом передайте другому то, чему научила вас я.
Когда урчание двигателя минивэна стихло вдали, Трейси взяла из-под контрольной башни ведро емкостью в пять галлонов и пошла с ним к металлическому навесу, по пути то и дело наклоняясь и подбирая гильзы. Они гремели в ведре, словно мелочь. Собаки в своих вольерах, затихшие было, когда Прайор перестала стрелять, залаяли снова. Кроссуайт замерла: ей подумалось, что вряд ли собаки могли услышать, как бренчат гильзы в ее ведре. Ей показалось, что к стрельбищу подъезжает машина, но фары не прорезали туман снова. Тут над ее головой что-то щелкнуло, но что, она не успела посмотреть: вокруг вырубились все фонари, и стрельбище погрузилось во тьму. Она глянула на экран своего мобильника: почти ровно девять. Вирджил поставил фонари на автоматический выключатель.
Она услышала, как дребезжит проволочная сетка, и ей показалось, будто она видит у калитки чей-то силуэт, но из-за тумана ничего нельзя было разглядеть в точности. Она поставила ведро на землю, положила ладонь на рукоять своего «глока» и закричала, перекрывая лай собак:
— Я офицер полиции Сиэтла, и я вооружена. Если здесь кто-нибудь есть, отзовитесь.
Тишина.
Не спуская руки с «глока», она подняла ведро и понесла его к контрольной башне, где снова поставила его к стене и взяла очки и наушники Прайор — она опустит их в специальную прорезь в двери конторы, когда будет выходить. И Трейси шагнула к выходу, глазами продолжая обшаривать дорогу в поисках признаков движения.
Когда она выходила в калитку, что-то вдруг задело ее макушку. Кроссуайт отскочила назад, рука с мгновенно выхваченным «глоком» описала в воздухе дугу. Но на нее никто не нападал, и тогда она опять вытащила мобильный и нажала кнопку фонаря. От яркого луча туман вокруг словно загорелся, и разглядеть что-нибудь стало еще труднее. Трейси шагнула к выходу и подняла телефон повыше.
Веревочная петля болталась на калитке, ее свободный конец был пропущен сквозь колючую проволоку над входом.
Ситуацию она оценила мгновенно. Одна и на виду. Трейси тут же выключила свет.
