— Мы были у родителей Шанны, семейный ужин. Ну что у нас тут?
— Поехали, покажу, — сказала Трейси. Кинс сел вместе с ней в кабину ее грузовика. Билли поехал за ним на своем джипе.
— С тобой все в порядке? — спросил Кинс.
— Со мной?
— Ты вроде немного напугана.
— Все хорошо. — Чтобы переменить тему, она спросила: — Как родители?
Кинс состроил гримасу.
— Решили теперь вместе ужинать по воскресеньям, в надежде, что это поможет. Мы как раз спорили с ее отцом из-за контроля оружия.
— И как?
— Да примерно так, как ты думаешь.
Трейси резко развернула грузовик и остановилась прямо перед входом на стрельбище. Включила дворники, чтобы смахнуть с лобового стекла изморось. Фары грузовика выхватили из тумана удавку.
— Что ты об этом думаешь? — спросил Кинс.
— Не знаю. Кто-то повесил ее здесь сразу, как погасли огни.
— Видимо, хотел, чтобы ты нашла.
— Похоже, что так.
— Наверняка.
Они вышли из кабины и подошли туда, где теперь стоял Уильямс.
— Кажется, веревка та же самая, — сказал Кинс. — Цвет тот же. Узла, правда, не вижу.
Николь Хансен не просто удушили. Ей связали вместе ноги и руки, чтобы помучить. Стоило ей вытянуть ноги, как веревка натягивалась и петля сдавливала горло. Рано или поздно жертва уставала держать позу и удушала сама себя. Трейси и Кинс квалифицировали случай как убийство, хотя вообще-то ни один из них не мог полностью исключить сомнение, не умерла ли девушка в результате извращенного полового акта, который слишком далеко зашел. Как ни трудно представить себе женщину, которая добровольно согласилась бы на такое надругательство над собой, Трейси видела случаи и похуже, когда работала в отделе сексуального насилия. Но когда экспертиза выявила наличие в крови Хансен рогипнола — наркотика, которым нередко угощали женщин во время свиданий, чтобы потом их изнасиловать, — они отказались от этой теории.
— Значит, вариант номер один — это тот же парень, что убил Николь Хансен, — сказал Кинс. — Вариант номер два — кто-то очень сердит на то, что дело Николь Хансен списали как висяк, и хочет, чтобы мы об этом знали.
— А может, он решил подражать убийце, — вмешался Билли.
— Вариант три, — согласился Кинс.
Пока шло расследование по делу, Мария Ванпельт, звезда местных теленовостей, выдала в эфире, что девушка была задушена веревкой из пропилена с плетением волокон в форме буквы «Z». Полицейское управление заявило протест руководству телеканала в связи с утечкой следственной информации, но те лишь бурно извинились и заявили, что подобное никогда больше не повторится. Но никто в управлении этому не верил.
— Кто бы он ни был, — продолжал Билли, — но веревку он пристроил там, где ты не могла ее проглядеть. А значит, он за тобой следил. Приставлю-ка я к тебе охрану.
— Мне не нужна нянька, Билли.
— Только пока не выясним, что он затеял, этот парень.
— Я продырявлю его раньше, чем он успеет приблизиться ко мне хотя бы на десять футов, — сказала Трейси.
— Но у тебя есть одна маленькая проблема, — возразил Кинс. — Ты не знаешь, кто он.
Патрульный автомобиль Юго-Западного округа встал у обочины напротив дома Трейси в Адмиральском районе Западного Сиэтла, как раз когда она свернула на подъездную дорожку. Она махнула рукой полицейскому за рулем и свернула в гараж, слишком чистый и аккуратный, на ее вкус. Мебель и картонные коробки с ее вещами из квартиры на Кэпитол-хилл занимали всю вторую половину пространства, рассчитанного на две машины. Дом, в котором она жила сейчас, был полностью меблирован — она сняла его у одного агента ФБР, тот перебрался с женой на Гавайи, но продавать не спешил: не знал, как им придется жизнь в раю.
Трейси открыла дверь, шагнула в коридорчик возле кухни, достала из холодильника открытую бутылку «Шардоне» и плеснула себе в бокал. Роджер, ее черный кот, примчался откуда-то из комнат, вспрыгнул на столешницу, заходил по ней взад и вперед, замяукал. Не от высоких чувств. Просто хотел, чтобы его покормили. Она поставила автоматическую кормушку для сухого корма, но избаловала кота, приучив к порции консервов по вечерам. А сама вернулась сегодня со стрельбища куда позже, чем он привык ужинать.
