— Мужской ответ на проблему потери волос — стрижка под ноль, — сказал Кинс, бросив взгляд на фото с водительского кресла. — Вот только зачем, хотел бы я знать?
— Наверное, чтобы не бороться с неизбежным, — ответила Трейси.
— Да, все равно что посадить себя на диету из шоколадных батончиков, если вдруг заметил намечающееся пузцо.
— Двадцать шесть лет, белый, пол мужской, по образованию учитель.
— И к тому же, — добавил Кинс, имитируя британский акцент, — ревностный поклонник проституток и изысканных мотелей. Судимости есть?
— Никаких. Подавал заявление на покупку полуавтоматического пистолета, — сказала Трейси.
Кинс бросил на нее взгляд.
— Полезная информация.
* * *
Кинс въехал на гостевую стоянку жилого комплекса Уиллоубрук в Редмонде, как раз когда Трейси закончила разговор со старшим диспетчером. Она звонила, чтобы сообщить, где они и что собираются делать: поговорить с подозреваемым. Выйдя из машины, она сразу почувствовала, что воздух как бы отяжелел от запаха дождя и мокрой земли: приближался ливень.
— Который? — спросил Кинс, оглядывая полдюжины двухэтажных, обшитых деревом строений, типичных для пригородных комплексов Восточного района восьмидесятых.
— Корпус Е, — ответила Трейси и показала пальцем. — Вон оно.
Детективы вышли из-под навеса для автомобилей, поднялись на второй этаж и остановились на площадке. В каждой квартире работал телевизор. Они подошли к двери с номером 4, и Кинс несильно ударил в нее костяшками пальцев. Дверь отозвалась глухим стуком и дребезжанием ручки.
— На совесть сработано, — съязвил он.
Изнутри квартиры женский голос ответил по-испански. Кинс пожал плечами.
— Я в школе испанский прогуливал.
— Постучи еще, — посоветовала Трейси.
Кинс постучал, ответ был тот же.
— Это она нам кричит или просит кого-то в квартире, чтобы открыли дверь? — спросил он.
— Не знаю. Я учила французский.
— Наверное, часто на нем говоришь.
— Oui[11]. Не чаще, чем ты на своем испанском.
Кинс потянулся к двери в третий раз, когда она вдруг распахнулась. Крепко сбитая латиноамериканка держала на бедре девчушку, завернутую в канареечно-желтое банное полотенце.
— Извините, — сказала Трейси. — У вас, похоже, и без нас хлопот полон рот.
Женщина молча смотрела на нее, как в афишу коза, и Кроссуайт просто протянула ей свой значок.
— Говорите по-английски?
Женщина выпучила глаза.
— Да.
Трейси назвала себя и напарника, потом сказала:
— Мы ищем Уолтера Гипсона. Он здесь живет?
— Его сейчас нет. — У нее был сильный акцент.
Трейси почувствовала, что ей на щеку упала капля дождя.
— Вы его жена?
Женщина сдула с лица прядку волос.
— Да.
— А где он?
— Работает.
Кинс поглядел на часы. Трейси не нужны были часы, чтобы понять — учитель средней школы не может быть на работе в такое время.
— Где работает ваш муж? — спросила она.
— В школе.
— Он всегда работает так поздно?
— Сегодня да, в колледже муниципалитета. — Она поглядела на небо. — Пожалуйста, моя девочка, ей холодно.
— Когда вы ждете его домой? — спросила Трейси.
Взгляд женщины устремился мимо них к стоянке. Какой-то мужчина в бейсболке, с рюкзаком на плече, постоял, глядя на них снизу вверх, потом вдруг повернулся и пошел назад, под навес, к машинам.
Кинс шагнул к перилам.
— Уолтер Гипсон? — крикнул он что было сил.
Мужчина побежал.
Кинс бросился к той лестнице, по которой они поднялись наверх. Трейси — к другой, на противоположном конце площадки, и потеряла Гипсона из виду. Она сбежала по лестнице вниз и пересекла площадку перед домом. Поравнявшись с крытой стоянкой, она остановилась и вытащила «глок». Напарник со своим травмированным бедром только добежал до нее. Вместе они шагнули за угол. Трейси присела, заглядывая под машины. Кинс обошел здание с другой стороны и подергал двери каких-то помещений — вероятно, подсобок для хранения разных вещей, — но на них висели замки.
— Эй, — шепнул он и поднял с асфальта черный рюкзак.
Трейси услышала звук, похожий на то, как если бы кто-то лез через забор из арматурной сетки, и заспешила через стоянку туда. Изгородь отделяла территорию жилого комплекса от соседнего участка, незастроенного, заросшего кустами и деревьями.
