— Эсиииииид, — запевает кто-то.
— Эсиииииид, — отвечает ему хор.
И, как будто вызываемая каким-то исключительно заразным вирусом счастья, по площадке разносится улыбка, переходя с одного лица на другое.
По мере того как крепнет музыка, моя таблетка начинает действовать снова, и действовать сильно. Лишь пару минут назад я тщательно строил свои движения в танце — не слишком ли я двигаю ногами? как заставить качаться бедра? что бы еще такое выделывать руками? — теперь же мне совершенно безразлично, я весь растворился в музыке, я больше не отдельная личность, а часть некоего огромного гайянского целого, лучезарного вибрирующего организма, в котором все счастливы, все движутся в едином ритме и все в единой стадии кайфа.
В те редкие мгновения, когда я обретаю себя, например когда Молли встречается со мной взглядом и начинает танцевать только для меня — боже, как я люблю Молли, она мой самый лучший друг, — и я хочу в ответ танцевать перед ней и показать, что я с ней, я замечаю, что стопы мои приклеились к полу и я танцую только коленями, бедрами и руками, совершая все эти искусные, извивающиеся культовые движения, которые могут обозначать плодородие и любовь и лучи света и выглядят особенно потрясающе, как я замечаю, в замедленном показе при стробоскопическом освещении. Мне нравится то, что мы делаем. Очень нравится. Так же как это нравится Молли, Томми, Энди и еще двум красивым девушкам, танцевавшим рядом с нами еще минуту назад, а теперь их засосала в наш кружок та атмосфера огромной любви, которую мы создаем вокруг себя, и теперь они танцуют с нами, улыбаются нам, подражают нашим движениям, пьют нашу воду, угощают резинкой, как будто мы были знакомы вечно. Нам всем это очень, очень, очень нравится, и если так будет продолжаться вечно, мы не имеем ничего против.
Но вечно это длиться не может. Совсем не так долго, как хотелось бы, длится это замечательное состояние, и хотя нам удается ценой больших усилий продержаться на танце во время следующего спада и получить некоторое удовольствие — потому что он не идет в сравнение с предыдущими — от следующего пика, но когда диджей начинает снова замедлять темп, мы знаем, что нет смысла ждать, когда он начнет следующий подъем. Без новой таблетки это не пойдет. Мы уходим.
Энди возвращается к своим. Мы с Томми стоим в очереди за пальто, а Молли стоит в очереди в туалет. Мы все еще расплывчато видим контуры, у нас скрипят зубы, очень хочется пожевать резинку и желательно выкурить крепкий косяк, но лучшая часть действия таблетки позади, и клуб начинает пустеть.
Косяк дома у Томми и Молли? Соблазнительно, конечно. Когда выходишь из кайфа, очень нужна хорошая компания, да и крепкая травка, и я люблю эти разговоры после экстази. Но Томми живет в Кэмдене, что совершенно в противоположной от меня стороне, а кроме того, они — пара, и им сейчас есть чем заняться вместо разговоров, и я этому рад, не ревную, я так люблю их обоих, что желаю им только счастья. Поговорим как-нибудь в другой раз.
— Как-нибудь в другой раз, — говорит Молли. — С удовольствием.
Надо сказать, что в последующие несколько недель мы часто видим друг друга по разным причинам. И каждый раз мы вспоминаем, как мы великолепно провели время в тот вечер и что нужно обязательно это повторить.
* * *
Но вы, наверно, хотите узнать, что стало с той девушкой, в комнате которой я себя обнаружил после принятой таблетки, когда навешал своего брата в Челтенхеме.
Ну, все достаточно просто.
Мы занимаемся сексом.
Типичный секс на одну ночь в неубранной комнате студенческого общежития, и я вспоминаю здесь об этом лишь по двум причинам. Во-первых, оказывается, что эта девушка не на экстази. Она просто коллекционирует Девере. Она уже спала с моим братом и теперь воспользовалась моим беспомощным состоянием под экстази, чтобы соблазнить меня. Но я не имею ничего против.
Во-вторых, хотя она милая девушка и все такое, но после получаса упорного всовывания я вынужден оторваться от нее и сказать: «Послушай, мне очень жаль, но в моем теперешнем состоянии это будет продолжаться вечно. А в результате нам будет очень больно, потому что я просто не могу кончить».
