— Да, шансы невелики. — Ханна прожевала кусок бургера с тофу. — Но я все-таки встретилась с Рейфом — по милости Перри Декейтера.
Пэмела состроила гримаску:
— А ведь Перри так нравился твоей маме! Она считала его приятным молодым человеком с достойными устремлениями.
— Да, его устремления и вправду достойны уважения. Он далеко пойдет.
— Но приятным человеком его не назовешь?
— Он обходительный. Любезный. Скользкий. — Ханна вспомнила мерзкую возню в машине и передернулась. — Но только не приятный!
Пэмела обвела взглядом переполненное кафе. Убедившись, что никто не подслушивает их, она придвинулась ближе и понизила голос:
— У тебя с Рейфом Мэдисоном что-то было?
— Нет. Мы просто поговорили, вот и все.
Пэмела была явно разочарована.
— И все? Это правда?
Ханна не стала упоминать о несущественном прощальном поцелуе Рейфа.
— Чистейшая правда.
Пэмела поерзала на стуле.
— Вот досада!
— Ты думаешь?
— Я в этом уверена. Интеллигентным, образованным, здравомыслящим женщинам вроде нас с тобой не следует выходить замуж за таких, как Рейф Мэдисон. Но пообщаться с таким парнем было бы забавно.
— И слишком опасно для репутации — особенно в таком городишке, как Эклипс-Бей. Уж я-то знаю, поверь мне. Двух часов, проведенных на берегу в обществе Рейфа Мэдисона, хватило, чтобы основательно подпортить мой имидж порядочной девушки.
— Зато шагать по скользкой дорожке наверняка было увлекательно.
Рейф позвонил в день отъезда из города. В тот момент Ханна была дома одна. Услышав в трубке его голос, она сразу поняла: Рейфу известно, что ее родители уехали вдвоем.
— Я твой должник, — заявил он без предисловий.
— Ты ничего мне не должен, — возразила она, покрепче сжав трубку. Голос в ней звучал так же соблазнительно, как в полночь на берегу. — Я просто сказала правду.
— Неужели для тебя все так просто? Черное или белое, истина или ложь?
— В этом случае — да.
— И тебе все равно, что теперь целый город убежден, что в ту ночь я не просто держал тебя за руку?
Ханна попробовала уклониться от ответа:
— Ты даже не пытался взять меня за руку.
Последовала краткая, но мучительная пауза. Ханна гадала, вспоминает ли Рейф о ничего не значащем поцелуе перед расставанием. Сама она никак не могла забыть об этом.
— Так или иначе, я твой должник, — наконец повторил он.
— Забудь об этом. Сказать по правде, это я в долгу перед тобой.
— С чего ты взяла?
— В городе меня перестали считать занудой, недотрогой и паинькой.
Еще одна краткая пауза.
— Никакая ты не зануда.
Что ответить, Ханна не знала. В растерянном молчании она теребила витой телефонный шнур и не раскрывала рта.
— Ханна!
— Что?
— Той ночью я сказал правду. Я желаю тебе удачи и надеюсь, что все твои мечты сбудутся. И у тебя появится собственный бизнес. — Он помедлил. — И парень, о каком ты мечтаешь.
«Кажется, он говорит искренне», — мелькнуло в голове у Ханны.
— Рейф…
— Что?
— И я той ночью сказала то, о чем думала. Возьмись за ум.
Портленд, Орегон
Настоящее время
Длинный, расшитый жемчугом шлейф сливочно-золотистого атласного свадебного платья изящными складками расстилался за спиной невесты, остановившейся у алтаря. Она робко улыбнулась жениху под тончайшим облаком вуали. Звуки органа смолкли, утих восторженный шепот гостей. Священник прокашлялся.
— С меня довольно, — прошептала Ханна ассистентке, вместе с которой отошла в портик церкви. — Я уезжаю. Ты справишься сама. Лимузин уже ждет. Не спускай глаз с четырехлетнего племянника — он наверняка еще раз наступит на шлейф, когда молодожены пойдут к дверям. Увидимся на приеме.
— Как все это прекрасно! — Карла Гроувз осторожно промокнула платочком глаза и оглянулась на алтарь. — Цветы, свечи… все продумано до мелочей! А невеста словно из сказки!
— Не знаю, как объяснить тебе это, Карла, но ты недолго продержишься в нашем бизнесе, если будешь лить слезы при виде каждой невесты.
— Но она так хороша, она прямо сияет…
— Угу. — Ханна щелкнула замком кейса. — Она выглядит лучше, чем на прошлой свадьбе, — наверное, потому, что на этот раз потратила гораздо больше денег. При разводе ей достался жирный кусок. И ее адвокату тоже.
