— Спасибо, я запомню. — Держа бокал обеими руками, он смотрел в окно, за которым быстро сгущались сумерки. — Прости за сегодняшнюю сцену с Деллом Садлером.
— Ты не виноват.
— Это как посмотреть. Если бы в ночь смерти Кэтлин мы с тобой не встретились, сегодня тебе не пришлось бы оправдываться перед Садлером.
— Верно. — Ханна вдруг осознала, что Рейф сидит совсем рядом, на расстоянии нескольких дюймов. Полутьма подчеркивала интимность атмосферы. — А что касается той ночи…
Рейф отпил бренди, ожидая продолжения.
— У нас не было возможности поговорить… — Ханна перевела дух и взяла с места в карьер: — Ты же знал Кэтлин лучше, чем кто-либо другой. Как по-твоему, что с ней случилось? Думаешь, она покончила жизнь самоубийством? Или произошла авария?
Он долго молчал.
— Я почти полностью уверен, что это было не самоубийство.
— Откуда ты знаешь?
Рейф засмотрелся на бренди в своем бокале.
— В ту ночь, когда она выгнала меня из машины, она была зла, как черт. Но не подавлена и не в отчаянии.
— Зла?
Рейф склонил голову набок.
— Да, очень. Выпалила, что ей осточертел Эклипс-Бей вместе со всеми его жителями. И добавила, что не дождется, когда покинет этот паршивый городишко.
— Она строила планы на будущее.
— Да.
— Значит, это был несчастный случай.
Рейф промолчал.
Ханна прокашлялась.
— Говорю, причина ее смерти — несчастный случай.
— Это самое удобное объяснение для всех заинтересованных сторон.
От изумления Ханна на несколько секунд лишилась дара речи. Наконец она вспомнила о необходимости дышать.
— Хочешь поговорить об этом?
— Что толку? — Рейф отпил бренди. — Тем более теперь?
— Пожалуй, ты прав. Наверное, мы никогда не узнаем, что произошло той ночью.
— Да.
Рейф надолго замолчал. Ханне показалось, что он продолжает разговор в уме, но делиться своими мыслями не желает.
Она старалась не думать о том, что Рейф сидит совсем рядом, но тщетно. Пора домой, решила Ханна. Определенно пора. Она уже собиралась сказать об этом, когда Рейф заговорил:
— Я хотел спросить тебя…
— О чем?
— Ты нашла идеального мужчину?
Этого вопроса Ханна никак не ожидала. Она растерялась, не зная, далеко ли можно зайти по этой тропе.
— Не вышло. А ты? — Она торопливо попыталась сменить тему. — Я слышала, ты был женат.
— Недолго.
— Что-то случилось?
— Я же говорил тебе: мужчины нашего рода не годятся в мужья.
— Помнится, я дала тебе понять, что это лишь отговорка.
Рейф неожиданно пересел на край кресла и поставил локти на колени.
— Сегодня звонил Митчелл.
Ханна заморгала: Рейф слишком стремительно менял темы.
— Твой дед?
— Завтра он ждет меня к ужину. У него будет и Октавия Брайтуэлл. Дед хочет познакомить нас.
Ханна быстро сообразила:
— Брайтуэлл — дочь владельца новой галереи на набережной?
— Да. — Рейф отставил бокал. — Во всяком случае, близкая подруга деда.
— О Господи! Вчера я встретила ее на улице — она же годится ему во внучки!
— Это я уже слышал. — Он посмотрел ей в глаза. — Мне понадобится спутница.
Ханна чуть не поперхнулась.
— Ты приглашаешь меня на ужин к Митчеллу Мэдисону?
— А у тебя есть занятие получше?
— Откровенно говоря, нет. Еще восемь лет назад ты считал, что в Эклипс-Бей недостает развлечений. — Она помедлила. — Но вряд ли твой дед обрадуется мне.
— Не волнуйся, в присутствии новой подружки он будет вести себя прилично.
— Митчелл Мэдисон любезничает с Ханной Харт! — Ханна усмехнулась. — Это будет забавно.
— Ну так что?
— Договорились.
Рейф насторожился:
— Ты согласна?
— Конечно — при одном условии.
— Каком?
— Пообещай, что после ужина мы обсудим, как быть с Дримскейпом.
На размышление ему понадобилось несколько секунд. Он пренебрежительно приподнял плечо:
— Идет.
По спине Ханны вдруг пробежали мурашки. Но гадать о том, не перехитрил ли ее Рейф Мэдисон, было уже слишком поздно.
Она проснулась внезапно, напряженно вслушиваясь в тишину. Сначала она решила, что в темный дом забрался непрошеный гость, но тут же напомнила себе, что в этом случае Уинстон поднял бы тревогу.
Она села в постели.
— Уинстон!
Тишина. На постели шнауцера не оказалось. Вдруг Ханна поняла, что за два года привыкла к тому, что Уинстон спит у нее в ногах.
