Майлз наградил ее холодной улыбкой.
– Ты, разумеется, прекрасно разбираешься в мужьях.
– Разумеется. Твой отец научил меня многому в отношении брака.
– Например, то, как обманывать?
– Совсем наоборот, – тихо возразила Элисон. – Он научил меня ответственности и принятию решений тактично и с достоинством. Он учил меня жить будущим вместо того, чтобы цепляться за то, чего уже не изменить. Печально, но этот урок не пошел мне на пользу. Но мне не нужно учить этому Оливию. У меня такое чувство, что она лучше всех знает, что такое обстоятельства и ответственность, подразумевающаяся под ними.
Оливия повернулась и устало улыбнулась свекрови. Элисон слегка расслабилась в кресле. Ее тонкие белые пальцы поигрывали набалдашником трости.
– Я попросила Жака приготовить нам чай с песочным печеньем, – сказала она. – Брайан и Беатрис составят нам компанию. И, обращаясь к Майлзу, она добавила:
– Надеюсь, ты тоже присоединишься к нам.
Майлз окинул мать взглядом, холодным, как ледяной ураган, завывающий за окнами.
– Думаю, нет, – наконец ответил он, но тон его был мягким.
Когда он направился к двери, Элисон заметила:
– Мне так нравится проводить время с твоим сыном, Майлз. Мы становимся большими друзьями. Мне бы не хотелось ничего больше, как быть и твоим другом.
Замедлив шаг, Майлз остановился на пороге.
– Боюсь, ты опоздала на тридцать девять лет, – ответил он.
– Это никогда не поздно, – сказала она. – Никогда... если человеку удается найти в своем сердце прощение.
* * *
Оливия стояла в темноте, любуясь спящим Брайаном. Где-то в доме часы пробили три. Какое-то движение в тени привлекло ее взгляд. Беатрис появилась из дальнего угла комнаты и раскрыла объятия Оливии. Не говоря ни слова, Оливия скользнула в них.
– Я так боюсь, – прошептала она.
– Я знаю, девочка.
– Такой я видела Эмили только один раз, Беатрис. За что она меня так ненавидит? Боюсь, она все погубит. Меня. Брайана. Мое счастье с Майлзом.
– Надо верить, что все образуется.
– Одно время меня мучили кошмары, будто я прихожу в комнату Брайана, а его там нет. Теперь эти сны могут стать явью.
– Не думай об этом, – успокоила ее Беатрис.
– Не знаю, что я буду делать, если она заберет его у меня.
– Ей нужен де Клари, детка. Она родит ему своего сына и оставит твоего в покое. Кроме того, она не захочет, чтобы кто-нибудь узнал правду, что это она родила Брайана. Особенно де Клари.
– Но вдруг что-нибудь случится.
– Ничего не случится, милая.
Закрыв глаза, Оливия постаралась расслабиться.
– О Боже, – прошептала она. – Надеюсь, ты права.
Оливия распечатала письмо от Дженет Хупер и стала читать его:
«Я организовала изготовление вдовами сальных свечей для «Уорвик Майнинг Компани» по 100 шт. в месяц. Стоимость для компании составит приблизительно 30 шиллингов на шахтера каждые четыре недели, что на 225 фунтов в год меньше по сравнению со стоимостью свечей, поступаемых по контракту из Йорка. Женщины очень довольны и признательны за эту возможность заработать дополнительные деньги».
Сняв очки, Оливия откинулась в кресле и закрыла глаза.
Забавно, но за последние недели они с... подругой ее мужа стали союзницами в попытке помочь людям Ганнерсайда.
Брайан промчался мимо двери, размахивая воображаемым оружием, прыгая, увертываясь, нанося удары и выделывая всевозможные пируэты.
– Берегись! – крикнул он и испустил такой душераздирающий вопль, что Оливия закрыла уши и засмеялась.
Она подбежала к двери как раз в тот момент, когда Майлз выскочил из-за угла в стальном шлеме от доспехов, который сильно нуждался в полировке.
– О Боже, – ахнула Оливия, не веря своим глазам.
– Твои дни сочтены, Черный Рыцарь! – объявил Брайан, размахивая своим невидимым мечом в воздухе. -Теперь я буду защищать этот замок от драконов. И я буду волочиться за служанками.
– Волочиться за служанками? – повторила Оливия. -О Боже.
С пронзительным воплем Брайан пришпорил своего воображаемого коня и понесся по коридору, нацелив свой верный меч на коварного врага.
– Получай! – крикнул он, вонзая меч в рыцаря в шлеме.
Майлз согнулся пополам и, держась за живот, попятился по коридору с криком боли, споткнулся, крутнулся на каблуках и рухнул на пол, преувеличенно раскинув ноги и руки.
