Не по годам развитая. Мюррей не мог этого отрицать. Уже на пятый день после появления на свет Джули перевернулась на животик. На Йом-кипур [3] она уже вовсю разгуливала по дому на четвереньках. Первое слово — «папа»-произнесла, когда ей едва исполнилось двадцать недель, а в восемь месяцев уже уверенно ходила с прямой спинкой и, выдвигая правую ножку, отмахивала левой ручкой. Причем это достижение доставило Мюррею немало хлопот, потому что примерно в полтора года к списку поверхностей, по которым она ходила — песок, трава и пол, — Джули прибавила еще одну — Атлантический океан.
Мюррей не верил своим глазам. Они отправились к морю на обычные вечерние купания, и, пожалуйста, эта девчонка как ни в чем не бывало побежала по поверхности пролива Абсекон.
— Джули, нет! — Мюррей бросился к воде и побрел по отмели. — Не делай этого!
Хочет повыделываться — пусть, он даже на небольшое чудо согласен, но только не это.
Она остановилась. Вода искрилась в лучах закатного солнца. Мюррей прищурился. Какое же она чудо! Стоит себе кроха, а вода тихонько плещет о лодыжки.
— Что случилось? — удивленно спросила девочка.
— Джули, здесь не ходят, а плавают.
— Почему? — Тоненький возмущенный голосок требовал объяснений.
— Ходить по воде нехорошо. Ну-ка, плыви ко мне!
И девочка нырнула. В несколько секунд она доплыла до отмели и уже шлепала к нему по усыпанной водорослями косе. «Крепышка, — подумал про себя Мюррей. — Такая не пропадет».
Может, он все выдумал? Может, дело было не в Джули, а в воде? Какое-нибудь резкое повышение содержания соли, обусловившее сверхплавучесть, вернее, непотопляемость. И все же, с учетом того, что где-то бродят люди, взорвашие Институт, и того, что произошло на Голгофе, сама мысль о хождении по воде, как по суше, приводила в ужас.
— И никогда больше так не делай!
— Прости, папа, я больше не буду, — пообещала ему дочурка, кротко улыбаясь.
В тот же вечер за ужином Мюррей рассказал Джорджине об этом случае.
— Я думаю, что сегодня утром в заливе резко повысилось содержание соли в воде, — поспешил он добавить.
— Не обманывай себя, Мюр. Мы стали свидетелями великой инкарнации. Хождение по воде! Представляешь? Потрясающе! — Сложив губы трубочкой, Джорджина втянула в себя макаронину. — Завтра идем в зоопарк.
— Не люблю я зоопарков. — Мюррей стряхнул с вилки комочек пармезана.
— Это еще почему? Боишься, что она слонов будет взглядом поднимать?
— Джорджина, я просто не люблю зоопарк.
Визит в зоопарк прошел замечательно. Мюррей показывал Джули животных, называя их, как Адам. Она повторяла названия своим тоненьким голоском. И Мюррей понял удивительную вещь: он никогда не догадывался, что можно кого-то так сильно любить, никто не проинформировал его на этот счет. Обычная девочка, говорил он себе, смышленая не по годам, ладно. Ну ходит по воде. Но в основном обычная маленькая девчушка.
После они отправились в парк, чтобы устроить небольшой пикник с хот-догами и особым витаминным салатом Джорджины. Неслышно подкрадывался вечер, выманивая из норок ночных гуляк-светлячков и вдохновляя сверчков на бесконечные трели.
— Посмотреть на нас со стороны — обычная американская семья, — сказала Мюррею его подруга. — И никто даже не представляет, что перед ними лесбиянка с ребенком, родившимся без отца, отшельник, живущий на старом заброшенном маяке, и Божественная Дочь. Кому придет в голову…
Джорджина изумленно умолкла. Джули занялась светлячками, построив их в настоящее созвездие.
— Теперь туда, — командовала она, и насекомые послушно перемещались в сторону. — Покружитесь…
Насекомые выстраивались в длинные призрачные нити, сплетались в косички, рисовали в воздухе причудливые узоры.
У Мюррея похолодело внутри. А Феба, эта миниатюрная копия Монтгомери Клифта женского пола, знай себе хохотала, ну просто визжала от восторга.
— Посмотри, что творится! — Джорджина судорожно сдавила булочку в кулаке, выстрелив в воздух огрызком сосиски. — Непостижимо! Вот это да!
— Это всего лишь светлячки, — жалобно, словно защищаясь, пролепетал Мюррей. — Нужно ей запретить.
Между тем Джули научила насекомых одновременно вспыхивать и принялась выстраивать их в буквы. Эй, би, си, ди…
