Неужели Сара не подозревала, что она затащила её любимого сыночка в постель? Пару раз в неделю после подсчёта работников к Саре приходил управляющий, и они запирались в библиотеке. Несмотря на жару, запирали дверь! Обсуждали пути выхода из кризиса? Или их голоса проникали в галерею, чтоб успокоить остальных? Джек говорил о ценах на чёрную патоку, а рука лазила под юбкой Сары?
Каждый раз при встрече Эва пыталась заглянуть Джеку в глаза, но тот сбегал со скоростью зайца. Она разбудила в нём такое желание, что в шести футах от неё он за себя не ручался. Ничего подобного не получал от жены, если, конечно, всё, что сказала Сара, правда.
Увидев Джека на незнакомой лошади, пошла быстрее, губы слегка приоткрылись, дыхание участилось.
Но тропинке к реке Эва задержалась, наблюдая за идущим в порт пароходом. Звуки музыки и смех на борту возбуждали. Она отвернулась и быстро пошла в лес. Вдалеке послышался лай стаи гончих. Вне всякого сомнения, несколько рабов после проверки смылись поохотиться.
Эва шла в кварталы. В одной из комнат небольшого дома Лемартайнов горит свет. Осторожно, чтобы не потревожить окрестных собак, подкралась к освещённому окошку. На миг ею овладело разочарование — окна комнаты занавешены. Нет, вон там небрежно приоткрыта щёлочка. Ну-ка подойдём. Ею завладела романтика приключений. В отдалении слышится странный ритм барабана.
Встав у окна, Эва заглянула в комнату. Спальня, пышно украшенные стены, портьеры, картины, статуэтки святых и множество свечей. Большой фигурный подсвечник — жирандоль — освещает кровать, где над кем-то нависала пожилая негритянка. Даже не разглядев лица лежащего, Эва знала, что это Клодин Лемартайн.
— Выпейте это залпом, мисси, и будет хорошо, — обещала негритянка, голос почти гипнотизировал. — Я приготовила только одну порцию. Вы быстро почувствуете себя хорошо.
— Матушка Дафна, мне это не повредит? — спрашивал жалобный голос, — уверена, что не повредит?
— Это хорошая порция, — успокаивала женщина, — только один способ — выпить залпом.
Негритянка отодвинулась, и Эва увидела Клодин, в ночной рубашке вытянувшуюся на кровати. «И это — жена Джека», — с презрением подумала она.
— Матушка Дафна, ничего не происходит, — пожаловалась Клодин, — ничего не чувствую.
— Всё будет, милая, — успокоила негритянка, — просто надо подождать. — и вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Эве стало скучно, и она собралась было уходить, как Клодин внезапно вскрикнула:
— Матушка Дафна, такая лёгкость. И жар! Я вся горю!
Дверь открылась, и вошла молоденькая девушка. Как оценила Эва, лет шестнадцати, не больше, высокая, стройная, чернокожая и красивая. Невольно Эва снова прилипла к окну.
— Матушка Дафна сказала мне прийти сюда, — сообщила девушка монотонным голосом. — Скоро Вы почувствуете себя лучше.
— Я так горю, — капризно произнесла Клодин. — Я не чувствую, что стало лучше.
— Вы только подождите, — пообещала девушка. — Я сделаю так, что Вам будет очень хорошо.
Матушка Дафна подошла к кровати с веером из павлиньих перьев и стала медленно им махать. Донёсся резкий запах. «Ладан», — догадалась Эва. Девушка наклонилась над Клодин и стащила с неё рубашку. Клодин лежала на кровати голая, болезненно худая, белая как снег.
— Я безобразно выгляжу, — простонала Клодин, — А ведь когда-то была красивой.
— Вы — королева, — длинные, тонкие ладони опустились на маленькие, как у девочки-подростка, груди Клодин. — Прелестная, белая королева, — успокаивала девушка, массируя маленькие грудки.
Клодин слегка заёрзала. Когда заговорила вновь, голос осип:
— Хочешь меня поцеловать?
Ни слова не говоря, девушка потянулась губами к её соску. Неужели это возбуждает Клодин? Или действует лекарство рабыни, сделав такой страстной?
Девушка приоткрыла рот, охватила губами розовато-коричневый сосок. Ладони ритмично ласкали узкие бёдра хозяйки. Клодин начала извиваться.
— Я чувствую пустоту. Такую ужасную пустоту, — пожаловалась она и вдруг настойчиво, — там, внизу. Там, внизу!
Возбуждение охватило Эву, и она подумала, что Клодин желала отнюдь не Джека.
Оставив ладони на груди хозяйки, стройное тело девушки одним стремительным движением оказалось внизу, и губы зарылись между напряжённых бёдер. Эва ощутила, как внизу живота разгорается жаркое пламя. На минуту закрыла глаза, представляя себя с Джеком. Чёрт бы его побрал!
