— Вы хотите бутылку бурбона сюда, Вам в кровать, маста Барт? — задал Эндрю вопрос, который задавал каждую ночь, зная ответ.
— Поставь так, чтоб я смог дотянуться, Эндрю. Ночью я могу почувствовать некоторые неудобства и хочу, чтобы ты помог мне. — Сегодня вечером, будучи в исключительно хорошем расположении духа, он заметил, что настоящей боли уже не было. Обычным настроением в это время было чувство униженного существа, беспомощного, как младенец.
Эндрю переходил от окна к окну, закрывая жалюзи от надвигающейся бури, одновременно натягивая драпировки, скрывающие на тёмном небе зигзаги молний.
— Надеюсь, у Вас будет хорошая ночь, са', - почтительно сказал Эндрю и удалился.
Барт сидит на кровати, светит лампа, в камине потрескивают дрова. Перед ним лежит развёрнуый номер «Пикьюна», но он не разбирает ни слова. В памяти всплыло лицо Викки, когда она села за пианино, решив что-то доказать Саре. Храбрая маленькая нахалка. Он представил себя с ней в постели, чувствуя, что в состоянии сделать то, что часто рисовал в фантазиях.
— Джефферсон, — тихо позвал он, и паренёк поднялся, ожидая дальнейших распоряжений. — Спина начинает беспокоить. Чёртова погода. Сходи к прислуге и скажи Одалии прийти ко мне. Никого не буди, — предупредил он. — Только скажи Одалии, чтоб поднялась сюда и сделала мне массаж. И на всю ночь ложись спать на её месте.
— Да, са', - Джефферсон потупил взор. Догадливый, подумал Барт с радостью, к которой примешивалась досада. Мальчишка наверняка понял, что когда приходит Одалия, имеет место нечто большее, чем просто массаж. И большое доверие в этом доме оказано именно ему, а не кому-то другому.
Барт потянулся за бурбоном и плеснул ещё немного, на глоток. Почувствовал, как тепло пошло вниз. Мужчина представил кукольное личико Одалии. Ей двадцать три, но тело как у четырнадцатилетней девочки.
Уже в воображении он чувствовал возбуждение, представляя, как Одалия, томно покачиваясь, входит в комнату, крупные соски на слегка набухшей груди настойчиво выпирают сквозь короткую сорочку. Он вспомнил, что она, в отличие от Юноны, Нэнси и девочек-близняшек, никогда не одевается в поношенную одежду Сары. Он заботится об Одалии, она знает, как доставить ему удовольствие.
Барт с трудом опёрся на поперечину позади, раздражаясь, что Одалия ещё не пришла. Доктор Стэнтон смеялся над ним. Старик говорил, что в его состоянии ничего подобного случиться просто не может. И всё же док ошибся.
Барт облизнул пересохшие губы, услышав, как повернулась дверная ручка. Никто на этаже не думает ничего подобного про него и Одалию. Никто не догадывается, что происходит, когда Одалия закрывает за собой дверь и через мгновение её запирает. Догадывается, по всей видимости, только маленький дьяволёнок Джефферсон, но и он может лишь предполагать.
Дверь распахнулась, маленькое, неправдоподобно худое тело Одалии двигалось с инстинктивной грацией.
— Вы чувствуете себя нездоровым, маста Барт? — сочувственно пропела она, тёмные глаза пылают. Чёрт возьми, никто бы не подумал, что он парализован, когда она так смотрит, зная, что будет дальше и как это будет.
— Опять в спину вступило, Одалия, — он поддержал их маленькую игру — Помассируй немножко.
— Я принести бальзам, который дать матушка Ла Верна, — промурлыкала она. — Она сказать мне, что это хорошо для Вас.
— Ладно, приступай к работе, Одалия, и хватит разговоров. — Эти гаитянские сучки особые. Они с колыбели знали, что нужно, чтобы сделать мужчину счастливым.
Снаружи бушевала гроза. Где-то об стену хлопнул ставень. Если Сократ проснулся, то пойдёт и закрепит.
Барт помог Одалии перевернуть его на живот. Она подтянула вверх рубашку и стала мазать спину душистым, благоухающим бальзамом. «Ничего особенного, кроме запаха», — подумал Барт, однако, наслаждаясь сильным, острым ароматом, ощущая на спине длинные, гибкие пальцы.
Сегодня он возбуждён. Из-за жены Майкла. Она невольно напомнила, каким жеребцом он был тридцать лет назад. Раньше, чем обычно прервал массаж.
— Переверни меня на спину, девочка, — приказал он. Дыхание стало чаще. Она слегка улыбнулась. Одалия точно знала, что происходит в голове мужчины, уже представляет себе, что последует через несколько минут. Док Стэнтон ничего не понимает! Пусть говорит, что хочет о фантомных ощущениях. — У меня небольшие проблемы здесь, внизу, Одалия, — он ткнул руками в нижнюю часть живота.
