Молодой самец плетет свои собственные сети, убивает свою жертву ядом, пожирает ее и увеличивается в объеме настолько, что прежняя внешняя оболочка становится тесной, он вынужден ее менять. Совершается это в висячем положении: соединив и крепко зажав ножки под собой до тех пор, пока оболочка не лопнет на спине. Затем начинается трудоемкая работа по освобождению из нее. Для этого он должен произвести не менее шестисот рывков. Новая мягкая оболочка не спасает его от вероятной опасности, но он может пользоваться ею. Взрослый самец заканчивает прясть паутину и отправляется на поиски супруги. Находит ее и тогда происходит оплодотворение: он достает передними ножками капли своего семени и касается половых органов самки. Не совсем правда, что после спаривания самка всегда поедает самца.
Паук — удивительное насекомое, почти невесомое, скромное и трудолюбивое. Питается двумя-тремя мухами в месяц, а прядет новую паутину каждый день; с большой предосторожностью вытаскивает он заранее высчитанное количество тончайших радиусов и плетет по ним поперечные нити из уникального шелка. В ожидании добычи он замирает, висит недвижимо, рассматривая четырьмя парами глаз четыре стороны света. Его органы чувств — само совершенство, тонкие волоски на ножках регистрируют даже звуковые волны. В оконной раме висела в разорванной паутине пустая оболочка мухи, свидетельство его неутомимой смертоносной деятельности.
Да, признаюсь, мне доставляло большое удовольствие наблюдать за пауками. Они выползали из щелей и щелочек в старой деревянной избушке, не беспокоили меня и занимались своим делом. Очень сознательно. Очень искусно и успешно. Очень уверенно, не сомневаясь в поставленных задачах и достигая в конце концов намеченной цели в силу своего беспримерного упорства. Мне часто хотелось иметь паучьи качества, да, я хотел бы фактически быть пауком, а не стрекозой, хотя стрекозы — красивые, их расцветка и элегантность привлекает внимание, ими любуются. При виде пауков люди содрогаются и стараются раздавить их ногой, если смеют.
Возможно, поэтому.
16.
Вплоть до праздника святого Улава я не видел Катрине.
Не до нее было, после того как нашли Марию. В доме у нас все пошло иначе, не так как прежде, хотя внешне будто бы ничего не изменилось. Раньше мы тоже понимали, что ее нет в живых, но теперь это стало неопровержимым фактом, достоверным свидетельством, безжалостно уничтожившим сомнения и иллюзии.
Тетя Линна чуть не упала в обморок, когда узнала новость. Убежала к себе, закрылась в комнате, не желала никого видеть и ни с кем говорить. Вечером мы сидели в кухне за широким столом одни, я и дядя Кристен, лицом к лицу; особенно много не говорили, не хотели мучить себя лишними разговорами, ведь все было и так ясно. Боялись также оскорбить умершую, нарушить ее покой. После обеда заходил ленсман. Труп Марии доставили во двор на лошадях, а потом повезли в центр в скорую помощь. Слух о случившемся вмиг разошелся по округе. В усадьбу сбегались люди, пришли соседи, чтобы поговорить и понаблюдать. Я видел из окна кухни Йо и его отца, они стояли и, очевидно, обсуждали с другими необычное событие. Я не хотел быть снова соучастником или собеседником. Но дядя Кристен вышел и говорил с мужчинами, кивал утвердительно головой и жал руки, был любезен и почтителен к тем, кто распространял о нем истории.
Но вечером он почти не ел и почти не говорил, а когда я собрался идти к себе, он подошел к кухонной стойке и взял маленькое ведро с молоком.
— Пойдем вместе, нам по пути, — сказал он. — Я обязан принести молоко.
Из комнаты тети Линны не доносилось ни звука.
Труп отвезли на обследование. Было установлено, что Мария утонула и что она была в положении на четвертом месяце. Следов насилия, подтверждающих, что бедняжка стала жертвой преступления, не обнаружили. На утопленнице была ночная полотняная сорочка, поэтому заключили, что она сама искала свою судьбу. Хотя официально не было заявлено о самоубийстве. Я читал репортажи в местных газетах. Слышал разговоры взрослых.
Тетя Линна пролежала в постели два дня с высокой температурой. Но потом вдруг внезапно оправилась, и опять все пошло как бы привычным чередом. Только в доме стало необычайно тихо. Я понимал, что она ходила и размышляла о неопровержимом факте: Мария действительно оказалась беременной, и, значит, слухи подтвердились. И еще я понимал, что он тоже ходил и думал о том, что он — меченый.
