– Ее звали Акияма Мика, – вместо так и просящегося на язык вопроса, произнес британец.
– Акияма? Ты сказал – Акияма?
Ветер воспользовался возникшей паузой и заунывно завыл в трубах, заставляя обоих мужчин поежиться от холода, который существовал скорее лишь в их воображении. Стук дождевых капель смешивался с шумом дыхания.
– Да, так и сказал, – подтвердил Генри и увлеченно подался вперед, упираясь локтями в колени. – Тебе знакома эта фамилия?
Сората, напротив, выпрямился, точно специально отстраняясь от Генри. На его лице промелькнула странная эмоция. Испуг? Недоумение?
– Говори, если что-то знаешь, – надавил британец. – Это важно.
– Акияма – девичья фамилия моей матери, – нехотя выдавил Кимура и вновь облокотился на спинку стула, обнимая ее руками. Больше он не выглядел испуганным, скорее немного взволнованным и встревоженным. – Но это не более чем совпадение, Генри. Я уверен.
Само собой, Макалистер придерживался иного мнения. Совпадения в такого рода делах слишком редкое явление, к тому же родство – самая подходящая причина для духа оберегать живого человека. Чаще им просто нет до них дела. Фотокарточка с чердака запечатлела Мику при жизни примерно в том возрасте, в котором та погибла. Если все так, то фамильное сходство налицо, и Сората не мог об этом не задумываться. Однако пока Генри решил отложить этот вопрос на потом.
– Малберри взял в особняк служанку – вдовую японку с дочерью. Девочка была, как говорится, не от мира сего. В какой-то момент пошел слух, что ее мать забеременела от хозяина, ее выслали с острова, и Мика осталась одна. Во время эпидемии нашлись свидетели ее общения с «бесами». Хозяин не стал ее защищать, и при попытке спастись с острова, Мика утонула. Или, что не исключено, – Генри вздохнул, – утопилась сама. Такая вот невеселая история.
Мужчины немного помолчали, слушая мерный шум дождя за окном. Каждый задумался о своем, и Генри, чрезмерно живо представляя себе последние минуты жизни брошенной всеми девочки, невольно подумал о том, не размышляет ли Сората о том же самом?
– Так что стало с колонией?
Вопрос разбил стеклянную тишину, и она разлетелась гулкими дождевыми каплями о стекло. Генри вскинулся, возвращаясь к реальности:
– После смерти Мики поселение тоже долго не протянуло. Японские власти изолировали остров на карантин, и пока он длился, почти все жители погибли. Было бы неплохо разузнать о его дальнейшей судьбе, до того, как на нем открыли Академию, но для этого нужны ресурсы. Интернет, газетные подшивки…
– Есть библиотека, – напомнил Кимура.
– Библиотека… – Макалистер взъерошил челку. – Хорошо, но есть идея получше. Отведи меня на руины поселения. Однажды ты нашел туда дорогу, найдешь еще раз.
Сората непроизвольно сжал пальцы.
– Если ты этого хочешь, – по голосу не было слышно и капли согласия, но Кимура действительно готов был пересилить себя. Генри это льстило, но вместе с тем и расстраивало. Неприятно было заставлять друга ради него идти против себя.
– Я передумал. Пойду сам, через камин в библиотеке, там есть тайный ход в заброшенную церковь.
– Ты дурак, Генри, – внезапно выдал Сората, поднимаясь со стула и возвращая британцу исписанные листы. – Один ты не пойдешь.
– Завтра в девять вечера?
– Да, и… – японец подошел к поднявшемуся навстречу Генри и, педантично расправляя замявшийся воротник рубашки, серьезно заглянул в глаза снизу вверх, – …ты не против, если я все-таки посплю? Один.
Генри перехватил его руки и отцепил от своей одежды:
– Отлично. Выспись как следует, у меня большие планы на тебя.
Как только за Макалистером закрылась дверь, Сората спрятал лицо в ладонях и порывисто вздохнул. Тени в углах, будто в насмешку над взволнованным японцем, пугающе сгустились, собрались неопрятными чернильными кляксами, а дождь и ветер безостановочно сотрясали стекло и, казалось бы, стремились ворваться внутрь. Свист и перестук капель сделались вдруг ему невыносимы, Кимура с досадой дернул себя за упавшую на щеку прядь и нырнул под одеяло, даже толком не разобрав постель. Босые ноги пощипывало от холода – почти привычное ощущение, но теперь к нему добавились ледяные ладони. Сората зажал их между коленей, почти утопая в накрахмаленном, пахнущем кондиционером белье. Хотелось как-то по-детски сжаться и скрыться с головой под ворохом одеял, чтобы ни одно чудовище, реальное и вымышленное, до него не достало.
