Когда они отошли на порядочное расстояние, Анна спросила:
– Ты знаешь, что жена Дэвида Макгрегора умерла?
– Да. Поль дальнировал папе, а папа сообщил мне. Ужасно! Дэвид и Маргарет казались такими счастливыми. Насколько я понял, ее самоубийство совершенно сломило Дэвида.
Они перешли улицу, свернули в переулок. И Анна взяла Адриена под руку.
– Дэвид дальнировал мне сегодня рано утром и сообщил новые подробности расследования. Магистрат обнаружил элементные человеческие останки, соотносимые с женщиной ее массы и включающие золото и металлические присадки, равные весу ее обручального кольца. Ее аура угасла, насколько могут судить крондакские компараторы. Во всяком случае, в радиусе тысячи световых лет от Орба ее нет. Магистрат готов объявить ее юридически мертвой, но вопрос останется открытым.
– Но она оставила записку…
– Написанную ее почерком, с отпечатками ее пальцев и следами ее ДНК. Однако Дэвид убежден, что она никогда не наложила бы на себя руки. Он считает, что ее принудили написать эту записку, а затем убили тем же таинственным способом, что и Бретта Маккалистера, и те же, кто напал на нее в Дартмуте в канун Всех Святых. Дэвид сказал мне, что убийца, видимо, – кто-то из семьи Ремилардов, возможно, сам Поль.
Адриен остановился как вкопанный и смерил взглядом русскую ученую. На ней была длинная шуба из искусственного меха и такая же шапочка, которые в сочетании с ее коренастостью делали Анну похожей на толстенького игрушечного мишку, что никак не вязалось с ее жестокими словами. Эта милая старушка была знакома с ним и его семьей более сорока лет. Но она была не просто старинным другом, но еще и руководителем кафедры сигма-исследований при Кембриджском университете и не имела обыкновения поддаваться темным фантазиям.
– Но какой мотив мог быть у нас, Ремилардов? – спросил Адриен.
– Некоторые среди моих знакомых кандидатов в Магнаты считают, что убить Бретта могли потому лишь, что он не хотел, чтобы его жена заседала в Консилиуме. Другого мало-мальски правдоподобного мотива найти нельзя. И ведь после его смерти Кэтрин согласилась! А теперь Дэвид – единственный соперник Поля на пост Первого Магната. Дэвид слишком мощный оперант, чтобы безнаказанно нападать на него. Но убийца – если Дэвид прав и Маргарет действительно убили – вполне был способен предположить, что смерть Маргарет ввергнет Дэвида в отчаяние и он сам снимет свою кандидатуру. Ты, разумеется, знаешь, что мать Дэвида за много лет до Вторжения убил фанатик, ненавидевший оперантов. А потеря Сибиллы, его первой жены, сразу после рождения Уильяма причинила ему душевную травму, от которой он не мог оправиться тридцать лет.
Они пошли дальше, и вскоре впереди замаячили корпуса ИИДП. Восточный ветер теребил посеребренную инеем траву, свистел в голых ветвях тополей по сторонам подъездной дороги.
– Убийца не может быть из моей семьи, – сказал Адриен. – Жизнью ручаюсь.
– Да? – Тон ее был таким же холодным, как ветер. – Несомненно, Магистрат с тобой согласится. Они ведь подвергли всех вас зондированию после убийства Бретта Макаллистера и были вынуждены снять с вас подозрения.
– И все-таки ты говоришь, что, по убеждению Дэвида, кто-то из Ремилардов убил Бретта, а потом и Маргарет. Магистрат принял во внимание это предположение?
– Дэвид никого не обвинил… официально. Как бы он ни мучился от горя, у него хватит здравого смысла не провоцировать скандал, который может расстроить прием в Консилиум. Но, согласись, если эти две смерти действительно связаны, Конфедерация Землян попадает в жуткое положение. Ремилардов называют Первой Метапсихологической Семьей не без основания: все вы занимаете высокие посты. И если кто-то из вас расчетливый убийца…
– Никто в моей семье на подобное не способен. Я же знаю!
– Мой дорогой Адриашка, твоя пристрастность естественна. – Ее тон смягчился. – И не исключено, что ты прав и подозрения Дэвида беспочвенны. Но если прав он, то, по моему взвешенному мнению, есть только один Ремилард, чья невиновность вне сомнений. Тот, который никак не мог убить Маргарет, а следовательно, логично рассуждая, не убивал и Бретта. Это ты.
