– Хорошо. Еще раз, как оно называется?
– Пыльца Несиффы. Подберите опытных людей, способных двигаться бесшумно. Совершенно бесшумно. Спрячьтесь снаружи, подождите, пока он выйдет, и просто убейте его. Никаких предупреждений, или он ускользнет.
Граф кивнул, хотя это ему не нравилось. Что до меня, мне не нравилась лишь возможность провала.
– В ящике, который принесли со мной, есть пояс с деньгами. Возьмите…
– Нет, – отказался он. – Об оплате позабочусь я.
– Хорошо. – Я не стал спорить.
Покончив со всеми делами, его сиятельство пожелал мне всего наилучшего и удалился. Тут же возникли колдуны, которые сменили припарки и напоили меня очередными отвратительными смесями, а за ними явился помощник лекаря (раньше я его не видел) и, мурлыча себе под нос нечто глубоко бессмысленное, поменял повязки, а затем наконец я остался один.
Устал жутко.
«Если получится, мы…»
«…будем там же, где теперь, босс. Джареги знают, где ты.»
«Да, но мы выиграем время.»
«День? Два? Неделю?»
«А у них останется нерешенным прежний вопрос. И вообще я могу перебраться обратно в город. – Я попытался не думать об очередном переезде. – Всему свое время, приятель.»
«Ну да, босс.» – Радости он не испытывал.
Ротса, по-моему, выглядела здоровой. Я спросил, Лойош согласился.
«Она просто пытается привлечь мое внимание, босс.»
Как же иногда Лойошу везет, что Ротса не слышит, о чем мы с ним говорим.
А потом я заснул. И спал, наверное, часа три-четыре. Самый долгий сон за последнее время. Потом вернулись колдуны и начали готовить смеси в дальнем конце комнаты, о чем-то шепотом советуясь. Мое мнение их, кажется, не интересовало. Потом они чем-то меня напоили и положили мне на тело там и сям что-то мокрое. Вынужден признать, мокрое было самое то, что нужно. Потом я снова заснул.
На этот раз меня разбудил Лойош:
«Босс, они вернулись.»
«Кто? Что?»
Я открыл глаза, и тут вошел его сиятельство в сопровождении двух стражников, один лучился радостью, другой был покрыт пылью, грязью и – да, кровью.
Я вопросительно посмотрел на графа.
– Сделано, – ответил он. – Он мертв.
Я выдохнул. Напряжение, которое все это время держало меня, чуть отпустило.
Граф махнул стражнику, заляпанному кровью.
– Покажи.
Стражник шагнул вперед. Я было подумал, что мне сейчас продемонстрируют отсеченную голову, но сверток у него в руках был слишком мал и не той формы. Он развернул тряпицу. Стилет, клинок дюймов в девять, острый как игла. Я бы и сам выбрал нечто подобное. Черно-серый металл почти не отражал света. Почувствовать его я не мог note 7, но все равно вздрогнул.
– Что это? – резко спросил старик.
– Оружие особого рода. Оно… – Говорить «злое» не хотелось, звучало бы глупо, но любое другое слово и близко не описывает эту штуку. – Спрячьте его подальше и понадежнее. Запечатайте, укройте в сокровищнице…
– У меня нет никакой сокровищницы, – сказал он слишком быстро.
– …И включите в завещание как условие получения наследства. Никогда не пускайте его в ход. Вам, наверное, и трогать-то его не захочется.
Стражник занервничал еще сильнее, чем раньше. Саэкереш кивнул ему и велел:
– Положи там. Потом займусь.
Затем повернулся ко мне:
– Итак, все закончено?
– Закончено? И близко нет. Но теперь, если я уйду из-под вашего крова и устроюсь, скажем, в городе, для вас все это закончено. В любом случае, мы можем надеяться, что получили отсрочку.
– И других этих, не знаю, кто они там, не будет?
– Будут. Но не все сразу, полагаю. Обычно они работают поодиночке.
– Но эти другие, они будут знать, где вы?
– Думаю, те, кто послал Маккета, знают.
– Значит, когда от него не поступит извещения…
– Да.
Он потер кулаком рот.
– На постоялом дворе вы будете в безопасности?
– Мне где угодно будет безопаснее, чем здесь. Но да, если ему придется явиться за мной в город, его почти наверняка заметят. В частности, потому что при нем будет вот такое, – я махнул рукой в сторону тумбочки. – В городе достаточно колдунов, его непременно заметят. Кстати, почему так? Они тут просто кишат. Для вашей страны это обычно?
Граф скорчил гримасу.
– У нас тут их еще не так много, бывает и больше.
И я тут же вспомнил, что не так давно их и тут было больше, на целую семью. Что бы ни сотворили со мной, но им пришлось еще хуже. Да и Маккету тоже.
