Когда ворота, ведущие во двор Администрации президента поползли в сторону, открывая проезд, у пассажира на коленях ожил планшет. "Girls! At Sam's store, you know, they make great donut dough! I'll post the stream, it's just a merger!" - отписалась в чате чернокожая Кенди с волосами, упрятанными под стильный хиджаб.
Городецкий выключил планшет и откинулся на упругую кожу сиденья.
В сообщение вчитываться не стал, оно не несло никакой информации. Существенным было то, с какого из аккаунтов отписался координатор. Чернокожая мусульманка из Санта-Барбары означала, что ночь прошла спокойно, все члены группы на месте, а объект перемещается в городе по обычному графику.
Дело теперь за малым...
- Машину поставьте справа на стоянке, пожалуйста, - попросил офицер.
Городецкий дорогу к нужному кабинету нашел бы без провожатого, но протокол есть протокол. Двигаясь в кильватере у парня лет двадцати пяти, поднялся на лифте, прошел по длинному безлюдному коридору и был заведен в приемную.
- Президент пока занят, подождите, пожалуйста! - сказал провожатый, указывая на кресла, расставленные вокруг кофейного столика. - Чай, кофе?
- Если можно, то чай, - сказал Городецкий.
Интересно, кто же там у Верховного в кабинете в такую рань? Знакомых машин на парковке он не заметил. Ладно, выйдет - увидим.
Официантка выставила на столешницу фарфоровые чайник и чашку, вазочки с конфетами и разными сластями. Конфеты были швейцарские, очень вкусные.
Городецкий посмотрел на часы. Зная регламент, свой телефон и прочую оргтехнику он оставил в машине, так что ближайшие минимум полчаса придется размышлять о вечном.
Должность директора СБУ, полученную на волне скандала, который он сам же и спровоцировал, Городецкий оставил без сожаления. Главное было сделано - по окопавшемуся внутри организации и работающему исключительно на себя преступному картелю был нанесен удар, от которого ВИП-оборотни в золотых погонах уже не смогли оправиться.
Четыре месяца назад Городецкий, воспользовавшись как поводом, убийством друга и учителя, Ореста Петровича Мамонтова, вставшего на пути у этой организованной преступной группировки, с разрыванием тельняшки и посыпанием головы пеплом, буквально выбил у президента разрешение на ликвидацию ключевых фигурантов дела.
Орест был куратором и наставником, так что Шульга и его команда отнеслись к операции не просто с особым тщанием, а буквально душу в нее вложили. Устранение начальника одного из ключевых управлений службы прямо на стрелке с российским вором в законе, вызвало мощнейший общественный резонанс. Городецкий возглавил следственную комиссию, а после того как прежний директор написал заявление об отставке, занял его кабинет. Цинично было воспользоваться смертью учителя для решения личных вопросов, но сам Мамонтов бы одобрил.
Три месяца нахождения во главе политической силовой структуры страны лишь подтвердили то, что Городецкий знал и безо всяких инсайдов. Там все было не просто плохо, а беспросветно. На сохранившийся уклад КГБ наложились волчьи законы рыночной экономики, так что нынешняя "служба божья" представляла собой не особо полезный для страны в целом мурчально-бюрократический конгломерат.
Помимо уничтоженной шайки после быстрой, но тщательной проверки внутри конторы обнаружилось еще не меньше пяти масштабных и активно действующих бизнес-картелей.
И неважно, кто занимал кабинет на Банковой, пророссийский продажный ставленник или же искренний патриот. Реформировать многократно инфицированную систему можно было разве что масштабным и тотальным применением нафтеново-пальмитиновой кислоты, более известной как напалм...
Очередной директор - навязанный сверху политический назначенец, - полностью зависел от аппарата, как от шеи, которая решает, куда смотреть голове. Проведя три месяца в этом византийском королевстве кривых зеркал, Городецкий, человек практический и конкретный, не обращая внимания на неизменные шепотки, передал контору под руку одного из относительно честных и толковых отставных генералов и вернулся на позицию советника президента. Но эта безумная стажировка оказалась временем, потраченным вовсе не впустую. Из кабинета на Владимирской он вынес все необходимые связи и, главное, понимание происходящих внутри процессов и гигабайты первоклассного компромата. Все это позволяло претендовать на более высокую ступеньку в сложившейся иерархии власти.
