Можно легко себе представить в ка кое затруднение поставлен был Хвостов сим неясным и двусмысленным дополнением? Как растолковать оное? Как поступить безошибочно? Во первых Резанов не говоря ничего Хвостову об отмене Экспедиции прислал к нему назад туже самую инструкцию, которую от него брал: следовательно не для иного возвратил ее, как для исполнения по оной. Во вторых Резанов столь важную, долговременно приготовляемую Экспедицию, о которой донесено уже было Государю ИМПЕРАТОРУ, не мог сам собою, без воли Правительства, вовсе отменить, но он в дополнении своем ничего такого не упоминает, из чего бы можно было видеть, что он дал сие новое предписание в силу полученного им от Правительства повеления. Напротив, ясно дает знать, что он предписание сие собственно от себя делает, не отменяя Экспедиции, но только отлагая на сие время исполнение оной, за прописанными причинами, a именно для того, что мачта худа, что время рыбной ловли уже пропущено, и что нужно поспешать в Америку. Однако же при всем том велит, если время допустит зайти в губу Аниву для обласкания Сахалинцев и обозрения Японцев, присовокупляя к тому, что уже и сие единое принесет ему Хвостову много чести, и напоследок оканчивает сими словами: «Я с моей стороны крайне сожалею, что порт здешний не удобен к перемене вам мачты, и что стечение обстоятельств обязало меня к перемене плана.» Могло ли таковое дополнение не привести Хвостова в крайнее недоумение? важная, долго приготовляемая, много стоящая Государственная Экспедиция (ибо Хвостов не мог ее почитать иною), останавливается за худостью мачты в то время, когда посланному наперед Тендеру велено дожидаться его и по соединении с ним приступить к производству предписанных в инструкции действий. Тендер сей будучи обманут в помощи и соединении с Юноною мог пропасть там или быть взят Японцами. Самое дополнение говорит двояко: велит идти в Америку и зайти в Японию; не требует от Хвостова своего исполнения по инструкции, но между тем ободряет его к оному, говоря, что уже и сие единое принести ему много чести: следовательно подразумевает, что дальнейшим исполнением он еще и более ревность свою докажет. Наконец повелевающий разъясняет крайнее сожаление о своем повелении, и дает ясно знать, что бы он сего не сделал, если бы Охотский порт был удобен к перемене мачты.
Все сие Хвостов должен был решить сам собою. Может быть другой на его месте, наблюдая покой свой и безопасность не восхотел бы при таковых обстоятельствах подвергать жизнь свою трудам и неизвестному жребию, имея возможность, в случае неудовольствия от правительства за неисполнение инструкции, оправдаться данным ему дополнением, но Хвостову иначе сие представлялось. Он думал: «Экспедиция не отменена, но только отсрочена. Следовательно не исполнив ныне я должен буду исполнить ее в будущую весну. Между тем неожиданная отсрочка сия делает великую расстройку, и подвергает опасности посланный наперед Тендер. Причиною же сей отсрочки, как ясно в дополнении сказано, есть ненадежность, что я в столь позднее время, с худою мачтою моею, не могу порученного мне дела окончить успешно. По всему явствует, что начальник наш хочет сего, но не ожидает долг мой велит мне превзойти его чаяние.» С сими мыслями снимается он с якоря и отплывает в Японию. По прибытии туда не находит там Тендера. Новое препятствие. Но Хвостова оное не останавливает. Он выходит на берег и приступает один к исполнению того, что им общими силами делать предписано, выполняет некоторые по инструкции статьи, берет Японские магазейны, и нагрузясь хлебом, отплывает в Петропавловскую гавань, в чаянии найти там Тендер, и по прибытии туда действительно находит оный. Давыдов принужден был, не дождавшись Юноны, оставить пост свой по причине распространившейся в людях болезни и многих сделавшихся на судне его повреждений, Зима прерывает продолжение их действий. Они препровождают оную в Петропавловске.
Ha другой год (1807), не дожидаясь даже совершенного очищения моря от льда, они прорубаются сквозь оный, выводят свой суда, и немедленно отправляются докончить начатое предприятие. Приходят в Аниву, исполняют в точности по данной им Инструкции (как потом в путешествии их подробно будет описано), нагружаются знатным количеством хлеба, и по окончании всего отплывают в Охотск, с тем намерением, дабы по отправлении о себе донесений к вышнему Начальству и забрав там от компанейской канторы все, что нужно будет отвезти в Америку на остров Ситку, идти к оному в порт Ново-Архангельск, и тем довершить последнее предписание.
