— Михалыч! — рявкнул Кацман, едва милиционер отошел. — Бегом в вагон, возьми Андрюхину куртку… там в кармане его билет, и назад. Бегом, я сказал, — видя недоумение на лице спутника, добавил он в голос металла. — Ты жить хочешь? Тогда делай, как сказал, потом объясню. Если все срастется, мы Абреку козу сделаем. Беги, дорогой.
Вячеслав Михайлович пожал плечами и нехотя двинулся вдоль состава в сторону их вагона.
— Бегом, я сказал, — рявкнул Кацман. Прозвучало это хотя и не слишком громко, но настолько внушительно, что Вячеслав Михайлович невольно прибавил шагу.
Вскоре вернулся сержант.
— Вот Андрей. Этот гражданин тебя отвезет в Москву. Обещал устроить в больницу. Понял? — милиционер уперся тяжелым взглядом в переносицу паренька.
— Да я что… — пробормотал паренек. — Я понимаю. Только больно уж странно все.
— А что тебя здесь держит? Сам сказал — не сегодня завтра из больницы выгнать грозятся. Куда пойдешь? А в столице всяко лучше.
— Андрей, послушайте, меня зовут Семен Яковлевич, — вклинился Кацман. — Сержант прав. Вы ничего не теряете, а вполне может быть, даже выигрываете. Врачи в Москве превосходные. Я вам по дороге все объясню, все растолкую… Соглашайтесь!
— Так я что, я всей душой. Спасибо Вам, — сбивчиво забормотал паренек, — только вот наряд, и билета нету. Кто ж меня пустит?
— Спасибо вам. И до свидания, — поблагодарил Кацман милиционера.
— Только вы уж смотрите там. — Неловко пробормотал милиционер, но хлопнул ладонью по карману и поспешно нырнул в вокзальную дверь.
— Снимай свою рванину, — распорядился Кацман, принимая из рук продюсера куртку. — Эту надень.
— Сдурел? — выпучил глаза Вячеслав Михайлович. — Ты зачем этого бомжару?..
— Заткнись, я сказал, — Кацман вытянул из нагрудного кармана пиджака свои роскошные солнцезащитные очки и нацепил на нос пареньку.
Странное дело, но даже столь нехитрые манипуляции привели к мгновенному преображению. Исчез оборванец. Теперь на перроне стоял вполне приличный молодой человек. А то, что пассажир был слегка небрит и всклокочен, то этот факт легко можно было объяснить простотой поездных нравов.
— Пошли, — вновь скомандовал "режиссер" и, цепко ухватив Андрея за рукав, потащил за собой.
Проводница, стоящая возле дверей купейного вагона, озадаченно уставилась на подошедшую троицу.
— Нашелся! — не дав ей открыть рот, радостно произнес Кацман, заталкивая Андрея в тамбур. — Напился, чертяка. Ну да ладно, дело молодое, бывает, главное — нашелся. Творческие люди, вы ж знаете…
— Вот и хорошо, а вы беспокоились, — проводница мимоходом глянула на смятый билет, который сунул ей Кацман. — Ой, да не надо, что вы, неужто я Андрюшу не знаю… А можно мне потом автограф?.. — затараторила она уже в спину шагающей по вагону троицы.
— Можно, можно, все можно, но потом. — отозвался Кацман, защелкивая замок.
Через несколько минут поезд тронулся. Миновал маленькие, скособоченные домики с замусоренными огородишками. А совсем скоро картинка за окном приобрела привычный и до безобразия однообразный вид сибирской глубинки. Редкие перелески, величественные холмы, змеящиеся речки с заросшими ивняком берегами.
— Ну что, так и будем в молчанку играть? — не выдержал Вячеслав Михайлович. — Может, все-таки объяснишь, что это за гость с бугра. И зачем ты его сюда притащил? — он кивнул в сторону сидящего напротив них паренька.
Андрей вздрогнул и потянулся к вороту куртки, торопясь снять чужую вещь.
— Дурак ты, Михалыч, хотя и продюсер, — укоризненно произнес Кацман. Легонько хлопнул Андрея по плечу и ободряюще подмигнул: — Ты на слова моего приятеля внимания не обращай. Он мужик нормальный, и в своем деле мастер, как говорят, от Бога. Просто у нас у всех сейчас нервы. Ты посиди пока. А я с этим нервным господином в тамбур, перекурить, выскочу, а потом уже тебе все и расскажу. Раздевайся пока, устраивайся. Хотя, — тут Семен Яковлевич осторожно потянул носом, — извини, конечно, живности на тебе, случайно, нет?
— Нету… наверное. Я вчера в больнице, в душе мылся, — смущенно пробормотал паренек, вильнув взглядом.
— Ладно, ладно, это я так, — успокоил Кацман. — Обживайся, в общем. Мы скоро.
