Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века - страница 29

Истинное число разорившихся помещиков до сих пор не установлено. Однако не вызывает сомнений тот факт, что очень многие едва сводили концы с концами. Выставлять своих крепостных на продажу русские дворяне решались лишь в случае крайней нужды — притом в роли продавцов почти всегда выступали мелкие помещики, испытывавшие острую нехватку средств^>{198}.

И все же некоторые особенности быта провинциальных дворян позволяли им легче переносить бедность. Социальная среда не предъявляла высоких требований к дворянскому имению, семейная жизнь в буржуазном смысле этого слова была практически не знакома дворянам. Широко принято было проживать в качестве прихлебателя в домах состоятельных благодетелей[50]. Дети обыкновенно жили не с родителями, а у родственников и знакомых, чтобы получить там лучшее воспитание и по возможности соприкоснуться с «хорошим обществом». И Андрей Тимофеевич Болотов, и Михаил Васильевич Данилов провели детство в самых разных домах, совершая на удивление далекие переезды. Собственно говоря, родительского дома у них не было. Если дворянские отпрыски мужского пола имели шанс, добившись производства в офицеры, найти состоятельную невесту, то над дочерьми провинциальных дворян с ранней юности висела угроза социальной деградации. К примеру, тетушке Данилова, Татьяне, выданной за однодворца, пришлось заниматься на его подворье крестьянским трудом^>{199}.[51]

В жизни дворян практика передачи в наследство и наследования сохраняла основополагающее значение. Традиция раздела наследства способствовала поддержанию родственных связей наперекор любым расстояниям. Имеются явные свидетельства того, что закон о единонаследии оставил более глубокий след, чем предполагалось ранее, и породил во многих семьях конфликты, судебные разбирательства которых растягивались на десятилетия.

Более позитивным долгосрочным последствием закона стало расширение собственнических прав дворянок. Закон также закрепил власть родителей над детьми. Однако родители, в особенности матери, старались скорее смягчить воздействие закона^>{200}.

Отношения между дворянами и прочим сельским населением до сих пор остаются малоизученными. Даже среди крепостных наблюдалась заметная дифференциация: крестьяне-землепашцы (собственно крестьяне), дворня (дворовые люди), управляющие имением (приказчики) и общинные старосты играли каждый свою и подчас весьма неоднозначную роль. Состоятельные дворяне нанимали себе секретаря (домашнего стряпчего), обивавшего пороги ведомств и приобретавшего со временем на практике навыки юриста^>{201}. Заслуживает внимания фигура сельского священника. Если у него доставало образования, чтобы обучить детей грамоте и консультировать их родителей по юридическим вопросам, то он пользовался всеобщим уважением^>{202}. В отдельных случаях дворяне сооружали домашнюю часовню и в нарушение правил держали семейного духовника^>{203}.[52] Священство и дворяне были столь же суеверны, как и остальное население^>{204}.

Культурные преобразования Петра I дошли до провинции, как и следовало ожидать, с опозданием. Здесь дворяне, как и прежде, жили в вытянутых в длину деревянных избах-шестистенках, внутреннему интерьеру которых они стремились придать светский лоск, приобретая картины, мебель и покрывая стены штукатуркой[53]. Они носили одежду смешанного русско-европейского покроя. Торжественные выезды на охоту едва ли кто мог себе позволить, а о дуэлях дворяне не имели понятия вплоть до середины века, равно как и о западноевропейском принципе «чести», который служил их причиною[54].

Нам почти ничего не известно о реакции местного дворянства на установленные Петром запреты носить бороду, жениться по принуждению и уходить в монастырь до достижения положенного возраста. По крайней мере, культурные и нравственные стандарты, ценности и представления остались прежними, а петровские «новшества» распространялись очень медленно. Разве что рост числа чиновников и офицеров придал импульс экономике провинциальных городов и привел к расширению местного торгового ассортимента^>{205}.

В целом можно констатировать, что в последние годы правления Петра I общественный порядок в провинции серьезно пошатнулся, и лишь в последующие десятилетия постепенно удалось его восстановить. Роспуск дворянских полков и длительное отсутствие дворян, годных к строевой службе, привели к распаду социальных связей, которые до той поры играли стабилизирующую роль