– То есть вы нашли способ, как можно выяснить устройство и принцип действия артефакта при отсутствии технической документации?
– Не без вашей помощи, но, кажется, да. Правда, полноценным этот эксперимент назвать сложно. Ведь нам известно устройство именно этого прибора.
– А если попробовать сфотографировать мой модификатор?
– Но это, по сути, та же «Аптечка», только детали в ней меньших размеров, вот и все. Нужен незнакомый прибор.
– И все же я на вашем месте попробовал бы. Как говорится, за неимением гербовой пишут на простой. Опять же, вы работали с модификатором в деревянном корпусе. А этот стальной.
– Хм, а ведь вы правы. Давайте ваш модификатор.
– Пожалуйста. Павел Александрович, вы куда? А урок?
– Ах да, – с досадой спохватился профессор, откладывая коробочку в сторону. – Ну-с, молодой человек, на чем мы остановились?
В целом занятие прошло как обычно, если не обращать внимания на то, что у Проскурина, похоже, свербело и ему приходилось сдерживаться, чтобы не убежать в лабораторию. Вообще-то Борису и самому было интересно, чем обернется опыт со снимком механизма через стальной корпус. Хотя чудес с открытиями он конечно же не ждал. Конструкция этого артефакта известна. «Аптечки» одинаковы во всем мире.
По окончании урока Измайлов направился на камбуз, перехватил бутерброд, после чего перебрался в художественную мастерскую, где его уже ожидал Ершов. Кстати, странное дело, но его учитель не стеснялся советоваться со своим учеником. И, что уж совсем ни в какие ворота, у него начало получаться несколько лучше прежнего. Или прогресс только пригрезился? Измайлов решил втихую показать работы наставника Эмилии. Пусть оценит. В живописи она разбирается. Вдруг его дар оказывает влияние на преподавательские способности Ершова?
Прошедший месяц оказался для Бориса плодотворным не только в плане изобретений и учебы, хотя в последнем он по-настоящему мог похвастать только успехами у Ершова. Остальные его учителя слишком уж увлеклись новой игрушкой. Немаловажным было то, что Измайлову удалось завершить очередную серию картин и он вновь получил на выходе по тридцать работ маслом и акварелью.
Правда, в плане развития навыка это ему не помогло, рост словно уперся в стену. Хотя его мастерство заметно совершенствовалось, он это ясно видел. К тому же серьезно помогло то, что Эмилия позволила Ершову посещать свою картинную галерею, где наставник мог подкрепить теорию примером работ признанных мастеров. Но это не помогло Борису сдвинуться с места, и он продолжал забрасывать опыт в копилку избыточного.
– Ну, чего вы смотрите на нее с чувством выполненного долга? Радуетесь, что вам удалось создать очередной коммерческий шедевр? Борис Николаевич, когда я уже достучусь до вас и вы наконец поймете, что ваше отношение к снизошедшему на вас дару откровенно наплевательское?
– А что плохого в том, что я пишу на продажу?
– То, что при подобном подходе вы не раскрываете в полной мере свой талант. Вместо того чтобы тщательно прорабатывать каждую деталь, вы гоните полотна, словно выпекаете пирожки. Покажите вашу Суть. Ну вот, что и требовалось доказать. Никакого роста. Прибавили только «Акварель», «Скульптура», «Перспектива», «Кисть», «Рисунок» и «Композиция». Но, как только их значения достигнут десяти тысяч, рост прекратится и здесь. Вы не развиваетесь.
– А мне кажется, я все же наблюдаю изменения.
– Они есть, Борис Николаевич, но настолько незначительные, что ваш прогресс иначе как черепашьим не назвать. У вас сейчас ситуация такова, что теоретический багаж уже начал обходить практический. Тогда как раньше вы двигались вперед за счет практики на интуитивном уровне.
– Уверен, что вы правы, Вячеслав Леонидович. Но тут уж такое дело, что мне попросту необходимы средства. Нужно содержать «Газель», платить жалованье экипажу и преподавателям. Так что я не могу не думать о коммерческой составляющей.
– Обосноваться на каком-нибудь тихом острове. Средств, полученных с прошлого вернисажа, вам хватило бы на несколько плодотворных лет обучения и работы.
– И опять вы правы, только это идет вразрез с моими планами. Обещаю: как только начнут поступать денежные вливания с других направлений, я прекращу маяться ерундой и стану слушаться вас во всем.
