— Похищение матери сёгуна и уничтожение ее свиты — это измена режиму Токугавы. Это вам с рук не сойдет, — осмелилась Рэйко прибегнуть к угрозам. — За вами охотится армия. Вы умрете с позором, а ваши враги останутся на свободе.
— Армия меня не тронет. — Царь-Дракон выставил подбородок и положил руку на мечи. — Я предупредил сёгуна, что если он пошлет против меня солдат, я убью всех вас. Он должен уступить моему желанию или потеряет любимую мать.
Рэйко даже представить не могла, что за желание могло толкнуть этого человека на такой крайний поступок.
— О чем вы попросили сёгуна? — Любопытство оказалось сильнее страха.
— Не торопись, — снисходительно ответил Царь-Дракон. — Скоро ты все узнаешь.
Рэйко понимала, что понапрасну теряет время, но все же спросила:
— Что будет с нами?
— Это зависит от сёгуна. А пока ты останешься здесь, со мной. Чтобы насладиться общением.
Он приблизился к ней сзади, громко и хрипло дыша. Его лихорадочный жар и запах благовоний опалили Рэйко. В порыве отчаяния она хотела бежать, но в дверях стоял Ота и люди на веранде внимательно наблюдали за происходящим. Царь-Дракон запустил пальцы в ее волосы. Рэйко почувствовала, как ее кожа от отвращения покрывается мурашками.
Ни один мужчина, кроме мужа, никогда не прикасался к ней столь откровенно. Ей никто не нужен, кроме Сано. Она могла бы повернуться к Царю-Дракону, выхватить его меч и повернуть его, но расплачиваться за это придется Кэйсо-ин, Мидори и госпоже Янагисава.
Царь-Дракон убрал ее волосы. Жаркое, влажное дыхание обожгло шею — нежную, сокровенную часть женского тела. Его пальцы слегка касались ее затылка. Рэйко застыла, страшась насилия, самой чудовищной, подобной смерти раны, которую мужчина может нанести женщине.
— Дракон поднимает свой покрытый шипами хвост, — прошептал он. — Его величественное тело растет и пульсирует. Меж сверкающих чешуек струится пар. Его огненное дыхание разжигает страсть.
Рэйко передернуло от этой вульгарной пародии на любовное стихотворение. К горлу подступала тошнота при мысли о муках и ужасном позоре насилия.
— Океан страсти обволакивает принцессу в подводном дворце. Ее белоснежная кожа пылает румянцем. Она приоткрывает свои кораллово-розовые губы. Ее воля уступает его мощи. Она должна сдаться.
Его шевелящиеся губы коснулись уха Рэйко. Рука подрагивала, гладя ее шею.
— Отдайся же мне, Анемона, моя прекрасная утонувшая принцесса, — бормотал он. — Вознагради за справедливость, которую я тебе подарю.
Рэйко с ужасом поняла, что он не просто играет. Он так глубоко вошел в роль, что забыл, кто она, и действительно считает ее неведомой Анемоной. Он не просто ведет себя странно… он безумец. Какой смысл она надеется найти в действиях сумасшедшего?
Рэйко застыла ни жива ни мертва. Если она станет сопротивляться, ее подруги лишатся жизни, но если уступит, это все равно не гарантирует их безопасность. Что же делать? Если она отвергнет его, кто ее убьет? Он или его люди?
— Ты дрожишь, — укорил Царь-Дракон. — С отвращением ежишься от моих прикосновений. Почему ты не хочешь меня?
Обида и смущение звучали в его голосе. Рэйко не осмеливаюсь ни пошевелиться, ни заговорить. Его рука продолжала гладить ее.
— А-а, — догадался он, — моя поспешность уязвила твою женскую скромность. Ты хочешь отложить нашу любовь, чтобы лучше узнать друг друга. А твое желание для меня закон. Ожидание только усилит удовольствие.
Царь-Дракон убрал руку с ее шеи, встал и крикнул своим людям:
— Отведите ее назад в башню.
Радость была такой сильной, что у нее ослабли ноги, а из груди вырвался вздох. И все же, благодаря в душе богов, она понимала, что это лишь временная отсрочка.
Люди вошли в помещение и окружили Рэйко. Царь-Дракон неотрывно смотрел на нее горящими глазами, лицо потемнело от вожделения.
— До скорой встречи, моя чудесная Анемона, — сказал он.
Когда Рэйко уводили, она молилась о чуде, которое спасет ее от будущей встречи.
