— Наварх сейчас на брандвахте?
Девушка невозмутимо кивнула и с отстраненным любопытством натуралиста наблюдала, как незнакомец карабкается по трапу и перелезает через ограждение на переднюю палубу брандвахты.
Джерсен постучал в дверь — раз, другой. Наконец дверь медленно отворилась. На пороге покачивался заспанный небритый мужчина неопределенного возраста, худой, длинноногий, с горбатым носом и шевелюрой, цвет которой не поддавался описанию. Его глаза, хотя и хорошо посаженные, казалось, смотрели в разные стороны, манеры же оставляли желать лучшего.
— Что, в этом мире уже не осталось права на личную жизнь? Выметайся с корабля немедленно. Только прилег отдохнуть, как тупая скотина врывается сюда и стаскивает меня с койки. Что стоишь? Я неясно выразился? Предупреждаю: я знаю приемчик-другой.
Джерсен попытался вставить слово, но безуспешно: Наварх двинулся на него с угрожающим видом. Оставалось поспешно ретироваться в док.
— Минутку вашего времени! — взмолился Джерсен. — Я не официальное лицо, не коммивояжер. Меня зовут Генри Лукас, и я…
Наварх замахал тощей рукой:
— Ни сейчас, ни завтра, ни в обозримом будущем я не хочу общаться с вами. Идите прочь. У вас лицо человека, который приносит дурные вести, зловещий, издевательский оскал. С вами все ясно: на вас печать рока! Я вообще не хочу вас знать. Убирайтесь! — И со злорадной ухмылкой подняв трап, поэт скрылся в недрах брандвахты.
Джерсен вздохнул и поинтересовался у девушки, сидевшей на том же месте:
— Он что, всегда такой?
— Это же Наварх, — ответила девушка таким тоном, словно это все объясняло.
Джерсен отправился в бар, где выпил пинту пива. Хозяин, флегматичный здоровяк с солидным брюшком, либо ничего не знал о Навархе, либо предпочитал молчать. Джерсен не вытянул из него и полслова.
Поразмыслив с полчаса, Кирт взял телефонный справочник и перелистал его. В глаза бросилось объявление:
Джобал — спасение на воде и буксировка
Буксиры. Грузовые баржи. Водолазное снаряжение Для нас нет работы слишком большой или слишком маленькой
Джерсен позвонил и объяснил, что ему нужно. Он был уверен, что заказанное им оборудование будет к его услугам.
На следующее утро тяжелый океанский буксир зашел в устье, развернулся и пришвартовался к причалу рядом с брандвахтой Наварха на расстоянии трех футов.
Поэт выскочил на палубу, задыхаясь от ярости.
— Что, обязательно швартоваться так близко? Уберите отсюда эту лоханку! Вы что, хотите, чтобы я врезался в док?
Перегнувшись через перила буксира, Джерсен улыбнулся разгневанному Наварху:
— О, кажется, мы вчера перебросились парой слов?
— Как же! Я вас выпер, но вы опять здесь и причиняете еще больше неудобств, чем вчера.
— Не окажете ли вы мне любезность уделить пять минут вашего времени? Возможно, для вас это будет выгодно.
— Выгода? Да я пинком отшвырнул больше денег, чем вы за свою жизнь потратили. Убирайтесь!
— Конечно, конечно… Мы здесь остановились на несколько минут. — Наварх приосанился, торжествуя победу, и не заметил, как рулевой, нанятый Джерсеном, ловко перебрался обратно на буксир с брандвахты. — Мне очень важно поговорить с вами. Если бы вы были так добры…
— Плевать я хотел! Выметайтесь отсюда со своим корытом!
— Уже, — сдался Джерсен и кивнул рулевому. Тот нажал кнопку.
Под брандвахтой прогремел взрыв; она содрогнулась и накренилась на бок. Наварх в ярости заметался по палубе. С буксира сбросили кошки, которые зацепили поручни брандвахты.
— Похоже, у вас в машинном отделении взрыв, — участливо заметил Джерсен.
— Как это могло случиться? Раньше никаких взрывов не было. Здесь даже нет машины. Я сейчас утону.
— Пока вас держат кошки — нет. Но мы вот-вот отплываем, придется обрубить швартовы.
— Что? — Наварх простер руки, — Я уйду на дно вместе с кораблем. Этого вы хотите?
— Если помните, вы приказали мне отплыть, — укоризненно сказал Джерсен и повернулся к команде: — Рубите швартовы. Мы отплываем.
— Нет, нет! — вопил Наварх. — Я утону.
— Вот если бы вы пригласили меня на борт, помогли со статьей, которую я пишу, — вкрадчиво начал Джерсен, — я бы вошел в ваше положение, даже оплатил бы ремонт.
