Дворцовые интриги на Руси - страница 17

«Честно» выполнив свой долг, убийцы, как свидетельствует летописец, пришли к Святополку за похвалой, а главное — за вознаграждением. Он знает их имена и называет этих главных законопреступников. Это Путьша, Талець, Еловит, Ляшько. «Отец же ихъ сатана», — подытоживает свой рассказ летописец.

Следующей жертвой Святополка стал муромский князь Глеб. Получив из Киева известие о болезни отца, присланное послами Святополка, он, ничего не подозревая, немедленно отправился в путь. С малой дружиной, конным маршем он прибыл к Смоленску, намереваясь продолжить путь к Киеву в ладьях по Днепру.

В это время о кровавом преступлении Святополка и заговоре против Глеба становится известно в Новгороде. Весть эту принес Ярославу гонец из Киева от сестры Предславы. Ярослав пытается предотвратить убийство Глеба. Он посылает к нему посла, сообщает о смерти отца и убийстве Бориса и просит не ехать в Киев. Узнав печальные новости, Глеб заявил: «Лучше бы ми умрети с братомъ, нежели жити на свѣтѣ семь. Аще бо быхъ, брате мой, видѣль лице твое ангельское умерло бых с тобою»[47]. Из последующих слов Глеба явствует, что он не мыслит своей жизни без единокровного и любимого брата и готов был идти в Киев на заклание. Пока же стоял лагерем на Смядине, пересылался грамотами с Ярославом и молился за умершего отца и убиенного брата.

Рис. 15. Поход Глеба Владимировича с дружиной к Киеву

Сколько продолжалось стояние Глеба на Смядине, мы не знаем. Но, видимо, достаточно долго, если Святополк узнал об этом и успел прислать сюда своих наемных убийц. Глеб был на корабле, когда туда ворвались вооруженные люди. Некий человек по имени Горясер велел тут же зарезать Глеба. Исполнил этот преступный приказ княжеский повар Торчин. Летописец отмечает, что Глеб не оказал никакого сопротивления и был принесен в жертву Богу, как непорочный ягненок. Случилось это 5 сентября 1015 г.

Так на пути к единовластию Святополк убрал еще одного вероятного претендента. Впоследствии тело Глеба было перевезено в Вышгород и погребено рядом с могилой Бориса «у церкви святаго Василия».

Коварные убийства братьев Бориса и Глеба имели широкий резонанс не только на Руси, но и далеко за ее пределами. Русская православная церковь объявила братьев мучениками и страстотерпцами, защитниками Русской земли. Святополк получил в народе прозвище «Окаянный».

Как свидетельствует обширная статья «Повести временных лет» под 1015 г., Святополк на этом не остановился. В том же году судьбу Бориса и Глеба разделил и Святослав, князь древлянский. Пытаясь уйти от расправы, он бежал в Венгрию, но был настигнут в Карпатах сторонниками Святополка и убит ими.

Кто мог быть заинтересован тогда в смерти всех этих князей? Безусловно, только Святополк. Неожиданно овладев великокняжеским престолом и понимая, что из многочисленных наследников Владимира у него меньше всего шансов удержать его в своих руках, он стремился убрать со своей дороги всех возможных конкурентов, не бывших с ним в единокровном родстве. Святополк считал себя сыном Ярополка, что, судя по всему, так и было. Летописец в статье 980 г. по этому поводу заметил следующее: «Володимеръ же залеже жену братьню грекиню, и бѣ непраздна, от нея родился Святополкъ»[48]. В Киеве и на Руси говорили, что Святополк родился от двух отцов.

Есть основания утверждать, что Владимир также не признавал в душе Святополка своим сыном, а потому не любил его и, разумеется, не собирался передавать ему киевский престол. Став великим князем, Святополк, терзаемый комплексом неполноценности своего происхождения, не мог не перенести свою обиду на Владимира и на его ни в чем не повинных сыновей. Подобная мысль, по-видимому, приходила в голову и летописцам. Неслучайно они завершали рассказ о рождении Святополка такой сентенцией: «Отѣ грѣховьнаго ко корени золъ плодъ бываетъ: понеже бѣ была мати его черницею, а второе, Володимеръ залеже ю не по браку, прелюбодейчичь высть убо»[49].

Выше мы уже отмечали, что Ярослав узнал о смерти отца и убийстве брата Бориса от гонцов сестры Предславы, тайком отправленных из Киева в Новгород. Этот факт, а также тысячеверстая удаленность Новгорода от Киева не оставляют ни малейшего сомнения в его непричастности к убийствам. Да и в чем могла быть выгода Ярославу от смерти своих младших братьев? Ни Борис, ни Глеб, ни Святослав в Киеве не княжили, так что их устранение ни на шаг не приближало его к заветной цели. Киев как был в руках Святополка, так в них и остался бы. Следовательно, Ярославу, если он и вправду решил добиваться Киева любой ценой, необходимо было убрать со своей дороги Святополка. Почти четырехлетняя борьба между ними за великокняжеский престол подтверждает логичность подобных предположений.