Начался кровавый бой. С обеих сторон пало много воинов. Ярицлейв, против дружин которого был особенно сильный натиск, получил ранение в ногу. В конце концов, благодаря храбрости Эймунда, чаша весов склонилась в пользу Ярицлейва, и Бурицлав вынужден был оставить надежду на овладение городом. С остатками бьярмов (печенегов. — П. Т.) он бежит в направлении какого-то леса. Его преследует Эймунд со своими людьми. Снова, как повествуется в саге, прошел слух, что Бурицлав конунг пал, и можно праздновать великую победу. Оказалось, однако, что варяги выдали желаемое за действительное.
Вскоре возник еще один конфликт — из-за жалованья норманнам. Оно им полагалось по договору, но Ярицлейв не спешил выполнять свое обязательство. В разговоре с Эймундом он якобы заявил: «Не хочу я выбирать, чтобы вы ушли, но не дадим мы вам такого же большого жалованья, раз мы не ждем войны»[53]. В ответ хитрый Эймунд спросил Ярицлейва, а знает ли он наверное, что конунг Бурицлав убит?
В процессе разговора выясняется, что тот жив, находится в Тюркланде (в земле печенегов. — П. Т.) и готовится к новой войне. Эймунд рисует перед Ярицлейвом картину того, что произойдет в случае победы Бурицлава. Он отступится от христианства, поделит страну между злыми кочевниками и выгонит из нее всех родичей Ярицлейва. И здесь Эймунд излагает коварный план устранения Бурицлава. Ярицлейву он задает такой вопрос: «Как же быть, господин, если мы доберемся до конунга, — убить его или нет? Ведь никогда не будет конца раздорам, пока вы оба живы». После некоторого раздумья Ярицлейв будто бы ответил: «Не стану я ни побуждать людей к бою с Бурицлавом конунгом, ни винить, если он будет убит»[54].
Получив слегка завуалированное согласие Ярицлейва, Эймунд приступил к реализации своего плана. Для этого были привлечены десять лучших и надежных дружинников, а также родственник Эймунда Рагнар. Снарядившись как купцы и оседлав коней, варяги двинулись в путь. К ночи они достигли места, где, по предположению Эймунда, должен был стоять лагерем Бурицлав. «Я узнал, — сказал Эймунд своим сотоварищам, — что здесь будет ночлег у Бурицлава конунга и будут поставлены на ночь шатры». Определив лучшее место для шатра и справедливо посчитав, что именно здесь расположится Бурицлав, варяги согнули дерево, привязали к его вершине веревку и закрепили ее концы. Сделав это, они отошли в глубь леса. Вскоре на поляну прибыл Бурицлав со своим отрядом. Его воины действительно поставили здесь свои шатры. Лучшим среди них был шатер конунга и поставлен он был точно там, где предполагал Эймунд. Когда наступила глубокая ночь и лагерь Бурицлава погрузился в безмятежный сон, туда проникли варяги. Незаметно они накинули петлю свисающей веревки на шест шатра Бурицлава, а затем перерубили те концы, которые удерживали дерево в согнутом положении. Оно резко выпрямилось и сорвало шатер конунга. Тогда Эймунд и его дружинники набросились на спящих Бурицлава и его охранников и убили их.
Прежде чем продолжать эту страшную повесть об убийстве Бурицлава, необходимо отметить, что до сих пор в ней не было практически ничего, что роднило бы ее с описанием убийства князя Бориса в «Повести временных лет». И последующие действия варягов мало чем напоминают действия убийц Бориса.
Отрезав голову Бурицлаву, Эймунд скачет с ней в Киев. Ранним утром он идет к Ярицлейву и рассказывает ему всю правду о случившемся. В подтверждение своих слов он демонстрирует голову Бурицлава и спрашивает у Ярицлейва, узнает ли тот брата. Конунг узнал и будто бы покраснел. Далее Эймунд заявил, что норманны сделали свое дело, теперь Ярицлейву надлежит позаботиться о том, чтобы тело убитого было с почестями предано земле. На что Ярицлейв ответил, что поскольку варяги поспешно решили и сделали это дело, то пусть они и позаботятся о погребении тела. Те вновь поехали на место убийства Бурицлава. Лагеря там уже не было, но обезглавленный труп Бурицлава лежал на месте убийства. Варяги обрядили его в подобающие одежды, приложили к нему голову и привезли в Киев. Здесь и произошло погребение Бурицлава, о котором, как уверяет сага, знали многие. После этого весь народ в стране пошел под руку Ярицлейва.
