Все, кто не был занят на вахтах, собрались у бортов «Онеги» прощаться с Италией. Смолин без труда отыскал на палубе Солюса. Академик любил бывать в окружении молодежи, он прекрасный рассказчик, и всегда находились желающие его послушать. Но сейчас он почему-то отчужденно стоял у борта в сторонке ото всех.
Вечер наступил быстро. Итальянское солнце как-то стремительно, деловито, без обычного прощального красования нырнуло в морскую пучину, и тут же с континента поползли на город пласты мглы, накалываясь на вечерние огни набережной. Смолин молча облокотился о борт рядом с академиком.
Судно медленно отваливало от причальной стенки.
— Вот и все! — произнес Солюс, глядя на уходящий город. — Была когда-то на свете Италия…
Они молчали долго. Темная полоска берега, теряя четкость очертаний, все больше сливалась с мглой неба и моря, и лишь дрожащий пунктир береговых огоньков свидетельствовал о том, что Италия еще где-то существует.
— Слышали? Этот самый Лепетухин все-таки вернулся. В последний момент, — решил нарушить молчание Смолин.
— Знаю! — спокойно ответил Солюс. — Я, любезный Константин Юрьевич, заранее это знал.
— Знали заранее?! — изумился Смолин.
— Вот именно! Помните, в траттории меня вызвал из зала кельнер? Так я тогда выходил к Лепетухину, он позвал. Шел следом за нашей компанией до самой траттории. И именно его куртку приметил в толпе Чайкин.
— Вы уговаривали Лепетухина?
— И не думал! Он сам. Хочу, мол, вернуться. Но боюсь. А я говорю: бояться нечего, страх твой ничего не стоит перед тем, что предстоит тебе испытать на чужбине. Попросил, чтобы я замолвил за него словечко на судне.
— Вы обещали?
— Конечно. Уже был у капитана.
Он примолк в раздумье, глядя на удаляющийся берег, четко обозначенный цепочками прибрежных огней.
— Видите ли, страх в обществе вещь опасная… Одна неглупая женщина, а именно Екатерина Вторая, говорила, что страх может пресечь преступление, но он также убивает добродетель.
— Ну, и что капитан?
— Если я для него все-таки хоть какой-то авторитет, он, надеюсь, прислушается к моим доводам.
— А каковы ваши доводы?
— Ясно, каковы. Ведь человек вернулся. Понимаете, в е р н у л с я! Этим сказано все!
