Вы думаете, что мне там, на той выставке, призы вручали идиоты? Уверяю вас, нет – работы оценивали люди, на тусовки и мероприятия светские не ходящие, а настоящие профессионалы, художники. И потом, уверяю вас – один раз что-то там выиграть и завоевать можно по блату и за деньги.
Ну и все!
А дальше ты никому не впаришь бездарную шнягу ни за какие рекламные раскрутки и большие знакомства. Люди не дураки, как бы нас ни пытались в этом уверить господа из элиты нашей страны, и если человека не цепляет какое-то волшебство в произведениях, то фиг он это покупать и смотреть станет.
Снова отвлеклась. Просто мне сложно рассказывать про Глорию.
Точно так же она поступила с раскруткой меня как профессионального фотографа. Она не снималась ни в одном известном агентстве, хотя вы можете себе представить, какое количество предложений сыпалось на нее. Но Глория решила, как всегда, все по-своему. Она уговорила меня сделать серию ее больших портретов на разные темы. Когда я увидела в экране камеры первый раз ее лицо, я была потрясена – камера ее не просто любила, камера ее боготворила – это волшебство какое-то!
Я совершенно пропала в этой работе! Утонула! Поверьте, это как божье чудо – найти такую модель, огромному числу фотографов такое счастье не выпадает никогда!
Я сделала эротическую серию, где Глория была одета практически от шеи до щиколоток, но в тончайшие шелка пастельных тонов, струившиеся по ее телу настолько соблазнительно, что это усиливало эффект сексуальности в несколько раз. К тому же мы решили сделать это все в декорациях девятнадцатого века, так шедшего ее красоте.
Честно скажу – офигенно вышло! Просто класс!
Вторая серия была в стиле Греты Гарбо – двадцатые-тридцатые годы прошлого столетия – и тоже в точку! Первоклассно получилось! А третья, на теме которой настояла я, нечто мистическое, всякие друидские дела, – и тоже прямое попадание!
Глория просто развесила некоторые из этих работ у себя в квартире. И уже через три дня мой телефон буквально раскалился от разного рода предложений – от гламурных журналов с просьбами стать их штатным сотрудником и мольбами продать эти работы до уговоров очень известных медийных господ сделать их портреты за такие деньги, которые мне и назвать было страшно! И еще более настойчивые звонки и просьбы раздавались от мужчин разного уровня властности и богатства с просьбой продать портреты Глории.
Здесь уж я предоставила решать ей самой, кому и что я могу продавать. Она никому не говорила, что я ее сестра, чтобы не мешать мне делать карьеру фотографа, считая, что факт нашего родства может негативно сказаться – а вот станут судачить, что ко мне обращаются только потому, что я сестра Глории.
И в данный момент я весьма востребованный фотограф для нашей элиты. Портреты в моем исполнении стоят очень, ну очень дорого, а как иначе? У королевы может быть только самое лучшее, в том числе и личный фотограф. Вот так!
Я ее слушала и делала так, как она считала правильнее. Я ей доверяла абсолютно и безоговорочно еще с того времени, когда маленькая пугалась чего-то во сне и бежала спасаться от всех ужасов и монстров к ней под одеяло. А она гладила меня, укачивала и напевала песенки в ухо, и мне становилось тепло-тепло, и совсем не страшно, и уютно…
Она никогда не делала эдаких красивых жестов – не дарила дорогущих подарков, не кидала барским жестом пачки денег, даже если в них была нужда. Но она помогала мне в жизни так тонко, так красиво, что я вроде как сама умудрялась разрешить любую, даже очень трудную проблему, и когда приходила необходимость в деньгах, вдруг неожиданно с ее помощью поступал какой-нибудь масштабный заказ.
Она дарила мне одежду известных марок, потому что знала, что сама я в магазин дойду, только когда совсем уж нечего носить будет. Она устраивала нам шикарные поездки по Европе, чтобы я могла поснимать красивые места. Она сбегала со своих тусовок, приходила ко мне домой, и мы шептались полночи, смеялись, как в детстве. Я могла позвонить ей в любое время суток и поканючить, что соскучилась или что мне надо посоветоваться, – и она приезжала хоть из Монако, хоть с президентского приема.
