И вот тут я призадумалась всерьез. А действительно, вам не кажется чрезмерной такая явная забота, а? Как-то совсем это не говорит о необходимой ответственности начальника экспедиции за даму, навязанную Министерством образования. Немного перебор.
Насколько я заметила, к другим девушкам такого повышенного внимания, даже служебного, господин Краснин не проявлял. Или я напридумывала чего-то лишнего?
Да ладно!
Тут как-то очередной раз Анжела что-то пробурчала мне неучтивое, а Верочка принялась за нее извиняться, или это она меня так успокаивала, ну, миротворцем выступила, одним словом:
– Вы не обижайтесь на нее, Павла, у нас все девицы в Пал Андреича влюблены, кто больше, кто меньше, а у него принцип: на работе никаких личных отношений! Я как-то раз случайно подслушала его разговор с ректором, тот Краснину говорит, мол, женился бы ты, и всем спокойней стало, и у меня бы тут влюбленные студентки черт-те что не вытворяли! А Крас ему отвечает: «Я на науке женат, Алексей Петрович, это единственная жена, которую устраивает моя зарплата, а со студентками и аспирантками никогда дел не имел, и вы об этом прекрасно знаете, и иметь не собираюсь и впредь, мне такая головная боль ни к чему». Да он со всеми женщинами одинаково ведет себя приветливо, но отстраненно.
– Так, может, у него любимая есть, только это никому не известно, – предположила я.
– Может, и есть, – кивнула Верочка и улыбнулась неожиданно. – Только вряд ли. Наши девицы знаете какие, похлеще милиции, уже давно бы все выяснили и проследили бы. А пока слухов таких не было, он считается свободным. Вот Анжела и ревнует к вам, вы же единственная из нас, кого на все высадки берут.
– Это потому, что я считаюсь официальным фотографом экспедиции, – напомнила я.
– Да мы все знаем и понимаем, и Анжела знает, но…
И что же получается? Что меня он как-то особенно выделяет из всех других барышень?
А вот это не очень хорошо! Одно дело – я тут влюбленная, в вечно приподнятом творческом настроении, но это вроде как общее состояние души, и все! Я не собираюсь ничего углублять и никаких расположенностей нежных с его стороны не то что не ожидаю, да просто не хочу и пугаюсь! Нет, хочу и не надо!
Это усложнит все на свете! Да о чем я?! Нет и нет!
Я лично собираюсь тихо себе попребывать во влюбленности и спокойно вернуться домой по окончании экспедиции и более с Павлом Андреевичем Красниным никоим образом не пересекаться, в крайнем случае – только на официальных мероприятиях!
Я лежала ночью на своей корабельной койке и никак не могла заснуть, прокручивая и анализируя события сегодняшнего дня в свете того открытия, что Краснин проявляет ко мне особое внимание, и находя в мелочах и более серьезных делах этому подтверждение. Нет, никаким явным образом – ни словом, ни намеком, ни выражением лица – он этого не выказывал, но точно запал на меня!
Вот к гадалке не ходить!
И что теперь с этим делать? Разумеется, мне как влюбленной в него девушке это приятно и более того, но мне как человеку разумному и имеющему нечто в своей истории это противопоказано категорически!
Пора объяснить, в чем дело. Все дело в Глории.
И сразу же, как только я мысленно произнесла ее имя, передо мной встало ее прекрасное изысканное лицо.
Сказать, что она необыкновенно красива, – это ничего не сказать!
Глория являла собой изысканную, роскошную, элегантную красоту, без какого-либо изъяна – вся от корней волос и заканчивая ноготками на пальцах ног идеально прекрасна.
Это что касается физической стороны ее сущности. Я уже упоминала, что при этом она была не по годам мудра, и некое глубинное понимание мира, людей и жизни только усиливалось в ней с каждым годом.
Вы не представляете, сколько и каких предложений сыпалось на Глорию и на наших родителей начиная с ее двенадцати лет! И сняться в кино – этим отца с мамой доставали чуть ли не каждую неделю всякие помощники режиссеров, и уговаривали, и денег обещали. А стать моделью! Это вообще запредел, телефон раскалялся от навязчивых звонков! Однажды один из руководителей самого известного модельного дома даже специально приходил, чтобы с ней встретиться, и убеждал родителей и саму Глорию, объясняя, что ее красота настолько уникальна, что она станет самой известной и богатой мировой моделью. Она всем отвечала одно и то же:
