– Репетицию Страшного Суда! Пока – для вас двоих! – ответил Господь.
Душа Феоктиста тут же улетела в самые кончики его крыльев.
"Нет, не обойдётся!" – понял он.
В этот момент на Главное Облако прибыл ещё один ангел.
– Прибыл? – спросил Господь его так же, как только что – Феоктиста.
– Прибыл! – отозвался новый ангел тем же смиренным голосом.
– Знаешь, зачем Я тебя вызвал? – спросил его Господь дальше.
– Не знаю, о Господи!
– Но догадываешься?
– Догадываюсь, о Господи!
– Ну, про крайней мере, хоть это хорошо, – констатировал Господь. – Не нужно будет тратить время на лишние разъяснения... Друг с другом знакомы?
– Нет! – отозвались Феоктист и новый ангел, быстро обменявшись взглядами.
– Так знакомьтесь! – приказал Господь.
– Феоктист.
– Александр.
– И молитесь!
– Иже еси, на небеси.., – вразнобой заголосили ангелы.
Господь Бог вздохнул, но выслушал до конца.
– Начнём, пожалуй, с тебя, – обратился Он затем к Феоктисту. – Готов ли ты отвечать на Мои вопросы?
– Всегда готов! – ответил Феоктист, бодрясь.
– Хорошо, – сказал Господь, почему-то поморщившись. – Ты где сейчас находишься?
– Перед твоими светлыми очами, о Господи! – ответил Феоктист, не раздумывая.
– Это понятно. Перед Моими очами ты, как все и вся, находишься постоянно. Не забывай об этом! Я ведь всевидящий, всезнающий...
– Всемилостивейший.., – продолжил Феоктист.
– А вот подхалимничать не надо, – вновь поморщился Господь. – Всё нужно делать искренне, ясно?
– Я подхалимничаю искренне, о Господи! – заявил Феоктист.
– Тогда можно, – одобрил Господь. – Да, так вот, ты где находишься сейчас вообще?
– Сейчас вообще? В раю, о Господи.
– Правильно. И что тебе положено здесь делать?
– Пребывать в Твоей благодати, о Господи!
– Ещё?
– Ещё – наслаждаться райским покоем, веселиться и радоваться...
– Ещё!
– Играть на рекомендованных музыкальных инструментах, петь разрешённые песни, порхать с облака на облако по установленным маршрутам беседуя с другими ангелами о Тебе и о Твоей милости...
– Так, – сказал Господь. – А ты вместо этого что делаешь? Отвечай!
– Вместо этого я страдаю, о Господи.., – прошептал Феоктист.
– Почему же ты страдаешь, о неблагодарный?
– Я, о Господи...
– Продолжай!
– Я влюблён, о Господи!..
– В кого же ты влюблён?
– В земную женщину...
– Вот! – вскричал Господь, и даже хлопнул от досады в длани. – Вот до чего ты дошёл! И как ты только посмел?.. Отвечай!
– На самом деле я долго не осмеливался, о Господи, – тихо сказал Феоктист. – Почти две тысячи лет... Но образ моей ненаглядной, моей возлюбленной жены всё тревожил и тревожил меня. Я ведь оставил её совсем одну с целой оравой детей!
– А не нужно было лезть за тем несчастным ягнёнком на самое дно пропасти! – заметил Господь. – Я ведь тебя предупреждал! Я тебе прямо говорил – "Не лезь!"
– Так это был Ты, о Господи! А я думал, мне послышалось!.. – вскричал Феоктист.
– Послышалось ему... – проворчал Господь. – Пришлось Мне брать на Себя заботы и о тебе, и о твоей семье.
– Что же Ты сделал, о Господи? – завопил Феоктист, не имея сил сдержаться.
– Не кричи! – одёрнул его Господь. – Тут тебе не Древняя Греция.
– Извини, о Господи, вырвалось как-то...
– Через год после твоей смерти Я выдал твою вдову снова замуж, – сказал Господь. – За хорошего человека. И она родила ему ещё троих. Двух мальчиков и одну девочку.
– Но хорошо ли он с ней обращался, о Господи?
– Не хуже тебя, – коротко ответил Господь. – И жили они долго и умерли в один день.
– Слава Тебе, Господи! Слава Тебе, Господи! – снова вскричал Феоктист, и кинулся целовать край Его одежд.
– Вернись на место! – сказал ему Господь. – Суд Мой ещё только начался.
Феоктист, трепеща уже не от страха, а от радости, вернулся на своё место.
– Итак, забыв о том, сколько уже прошло лет, ты хотел увидеть свою жену, и узнать, как у неё обстоят дела, – продолжил Господь. – Ради этого ты и посмотрел первый раз сквозь облако?
– Да, о Господи.
– Но вместо своей жены ты увидел эту женщину. Как её зовут?
– Анна, о Господи.
– И ты тут же, забыв о своей супруге, влюбился в неё! Так было дело?
– Да, о Господи, – склонил Феоктист голову. – Но ведь она так похожа на мою жену... И влюбился я в неё не сразу, а лишь тогда, когда понял, сколько прошло времени...
