К 40-м годам XIX в. в Юго-Западном крае получила большое развитие сахарная промышленность. Еврейские капиталисты сперва субсидировали помещичьи сахарные заводы, затем перенимали управление ими, затем и владение, затем строили и свои заводы. Так на Украине и в Новороссии вырастали мощные "сахарные короли", например, Лазарь и Лев Бродские. Притом "большинство еврейских сахарозаводчиков начало свою карьеру в качестве [винных] откупщиков... и содержателей питейных домов". - Сходная картина создалась и в мукомольной промышленности73.
Никто из современников тогда не понимал, никто не видел в даль, какая здесь вырастала материальная, затем и духовная сила. И, конечно же, не понимал, не видел и сам Николай I. Он превышающе представлял себе и всесилие российской императорской власти, и успешность военно-административных методов.
Но он настойчиво желал и успехов в образовании евреев - для преодоления еврейской отчуждённости от основного населения, в которой и видел главную опасность. Ещё в 1831 он указывал "директорскому" комитету, что "в числе мер, могущих улучшить положение евреев, нужно обратить внимание на исправление их обучением... заведением фабрик, запрещением ранних браков, лучшим устройством кагалов... переменою одеяния"74. - А в 1840, при учреждении "Комитета для определения мер коренного преобразования евреев в России", одной из первых целей комитет видел: "Действовать на нравственное образование нового поколения евреев учреждением еврейских училищ в духе, противном нынешнему талмудическому учению"75.
Общеобразовательных школ хотели и все тогдашние еврейские прогрессисты (расходясь только: исключать ли Талмуд вовсе из плана преподавания - или в высших классах тех школ должен изучаться Талмуд "научно-освещённый и тем самым освобождённый от вредных наростов")76. - Тут как раз такую новосозданную в Риге еврейскую школу с общеобразовательной программой возглавил молодой выпускник мюнхенского университета Макс Лилиенталь. Он и жаждал деятельности по "насаждению просвещения среди русского еврейства". Он был в 1840 радушно принят в Петербурге министрами просвещения и внутренних дел, и для "Комитета преобразования евреев" составил проекты еврейской консистории и духовной семинарии - для подготовки раввинов и учителей "по общим, очищенным нравственным основаниям" в противность "закоснелым талмудистам"; однако, "прежде утверждения в главных началах веры, не дозволяется обучаться предметам светским". И министерский проект был изменён: увеличить число часов, назначенных для преподавания еврейских учебных предметов77. - Склонял Лилиенталь правительство и принять предупредительные меры против хасидов, но не нашёл поддержки: правительство "желало внешнего объединения враждебных между собою общественных элементов" в еврействе78. - Между тем Лилиенталю, с "изумительн[ым] успех[ом]" поставившему школу в Риге, было поручено министерством объехать губернии черты оседлости и через публичные собрания и встречи с еврейскими общественными деятелями содействовать целям просвещения. И поездка его внешне весьма удалась, как правило, он не встретил открытой враждебности и как будто успешно убеждал влиятельные слои еврейства. "Противники... реформы должны были... выказывать внешн[ее]" одобрение. Но скрытое сопротивление было, конечно, огромно. А когда сама школьная реформа началась-таки, Лилиенталь отказался от своей миссии. В 1844 он внезапно уехал в Соединённые Штаты, и навсегда. "Его отъезд из России... - если не бегство окутан тайной"79.
Таким образом, при Николае I власти не только не мешали ассимиляции евреев, но звали в неё - однако массы, оставаясь под кагальным влиянием, опасаясь принудительных мер в области религии, - не шли.
Впрочем, школьная реформа своим чередом началась, с того же 1844, несмотря на крайний отпор руководящих кругов кагалов. (Хотя "при учреждении еврейских школ отнюдь не имелось в виду уменьшить число евреев в общеучебных заведениях; напротив, неоднократно указывалось, что общие школы должны быть, по-прежнему, открыты для евреев"80.) - Были учреждены два вида казённых еврейских училищ ("по образцу австрийских элементарных училищ для евреев"81): двухлетние, соответственные русским приходским, и четырёхлетние, соответственные уездным училищам. В них - только еврейские предметы преподавались педагогами еврейскими (и на иврите), а общие - русскими. (Как оценивает неистовый революционер Лев Дейч: "Венценосный изверг приказал обучать их [евреев] русской грамоте"82.) - Во главе этих школ долгие годы ставились христиане, лишь много спустя - и евреи.
