После этих слов связный текст обывался, и на бумаге были разбросаны формулы и какие - то графики, иногда сопровождаемые вопросами вроде:" Почему спонтанные зоны проникновения не имеют мембранной структуры? "или "Временной континуум стабилизируется?" Далее снова продолжалась дневниковая запись.
"Как ветха, изношена граница Дримленда и Фоксхола! Что я называю Дримлендом (кажется, здесь я впервые использую это слово)? Да просто мой дом - Страну Мечты, покинутую навсегда. Я часто вижу во сне наш московский дворик, маму, тетю Таню... Андрюха, Борька, Светлана, как я тоскую без вас.
30 августа 17 - го года Фоксхола.
Сегодня погиб Криницкий. Он выезжал к шахтам и не вернулся. Обстоятельства его гибели неизвестны. Нам сообщили только, что он грубо пренебрег техникой безопасности... Это Криницкий - то! Если уж он в чем и пренебрег техникой безопасности, так в том, что не боялся открыто говорить, когда остальные молчали.
2 сентября.
Они придумали врага. Чего - то в этом роде следовало ожидать. "Перед лицом внешней угрозы наш народ ещё теснее сплотится"... И так далее. Если (по их легенде) над Землей прогремела атомная война и угроза военного вторжения таким образом сошла на нет, надо выдумать врага идеологического. И вот появился фальшивый "Голос Америки"... Они убивают двух зайцев. Получают внешнее подтверждение своим фантастико - историческим постулатам и добиваются сплочения людей посредством ненависти. Вскоре в Фоксхоле не останется ни одного человека (кроме них самих), кто помнил бы подлинную историю. Некоторые, наверное, сойдут с ума, но остальные в конце концов примут новую реальность как должное. Человек - существо необычайно гибкое...
23 сентября 1970 года.
Прорыв четвертой мембраны. Это произошло поздно ночью. Я был на периметре и видел громадные тени, будто с обрубленными головами. Кажется, они боялись света наших прожекторов, во всяком случае избегали его. Как всегда, объявили тревогу. Вой сирен, пулеметы... Какая - то нелепая суета. Мы в безопасности до тех пор, пока Темные Миры не взялись за нас всерьез. Может быть, нас просто не замечают или не считают достойными внимания, как человек, идущий по лесу, игнорирует суету в муравейнике. Но что будет, если положение изменится? На нас обрушится вся неизмеримая мощь таких сил, о каких мы просто ничего не знаем и не можем даже догадываться. Возможно, за мембранами - вся Вселенная... Эти идиоты бодро рапортовали, что прорыв ликвидирован. Как бы не так. Сработали неведомые нам закономерности...
1 октября.
Чернышев не выдержал и прямо на совещании выложил все, что он о них думает. Они сидели с кислыми рожами, растерялись. Конечно, они не были готовы к такому повороту. Сделали вид, что проглотили пилюлю. Чернышев работает как обычно, никаких репрессий не последовало. Потому, что он не отказался работать, а лишь наорал на них? Или что - то задумали?
3 октября.
Исчез Чернышев. Сказали, что он переведен в восьмой сектор, на более ответственный участок. Я никак не могу это проверить, у меня туда нет доступа. Тучи сгущаются. Я на пределе, не могу сосредоточится на работе, вообще ни на чем. В таком же состоянии многие в лабораториях. Охрана усилена."
Такова была последняя запись в тетради, а последняя выглядела криком отчаяния. В самом низу страницы, другими чернилами, малоразборчивым изломанным почерком было нацарапано:
"Мы обречены".
10.
Игорь Зимин сидел за полуразвалившимся столом в маленьком садовом домике и снова изучал рукопись Иоганна Гетца при помощи треснувшей мутной лупы, обнаружившейся среди старого хлама. Марина уставилась в экран бормочущего подслеповатого телевизора, самым удивительным в котором было то, что он все - таки говорил и показывал.
До дачи они сумели добраться без особых приключений - приятель Зимина не подвел. Выслушав подкорректированную версию событий и сочувственно покачав головой, он даже снабдил Игоря и Марину небольшой суммой денег на продукты. Самого же приятеля дела удерживали в Москве.
Нахмурившись, Игорь подвинул к себе один лист из разложенных тут же заметок профессора Стрельникова, потом второй.
