Схватившись за чашку, Гладилин судорожно глотнул.
- А дальше? - спросила Таня с замиранием сердца.
- Почти все. Я - тот виртуальный я, который находился внутри этого странного мира - метнулся прочь от чудовища. Промелькнули ещё какие-то картины - толпы людей с бессмысленными улыбками, показывающих пальцами вверх... И все погасло. Я сидел перед темным монитором в лаборатории. Плохо помню, как я выбежал оттуда, как домой добирался... Таня, ты литератор, твое воображение богаче моего. Эти картины погибающего мира... Скажи, к какому каналу я мог подключиться, что мог видеть? Другую планету? Ужасное будущее нашей Земли?
- Ты говоришь, там были машины, дома, люди - все, как у нас?
- Не знаю. Я не рассматривал подробно. На беглый взгляд - все, как у нас... Но не поручусь.
После непродолжительного молчания Таня осторожно произнесла:
- Юра, в вашей лаборатории, наверное, хватает разных излучений... Даже домашний компьютер создает сильный фон, а у вас...
- Ты о чем? Ах да... Знаешь, может быть. Об этом я как - то не подумал. Ну да! В момент разрыва цепи мог возникнуть кратковременный мощный высокочастотный импульс, около 415 мегагерц... Такая частота черт - те как воздействует на человеческий мозг... И потом, когда я выключил ток, просто - напросто галлюцинировал у пустого монитора... Да, такое очень возможно.
Эту чепуху Гладилин излагал ради Тани. Он - то прекрасно знал, что ни при каких условиях в лаборатории не могло появиться подобных излучений. Но он любил Таню, и он видел, что ей легче примириться с мыслью о кратковременном помешательстве мужа, чем о контакте с непонятным жутким миром в иных измерениях.
Юра Гладилин не нашел в себе сил ни поведать о своих видениях кому-то еще, ни повторить эксперимент. Много позже его самостоятельно, проверяя ту же догадку, повторил коллега Юры, Володя Бажин. Хотя опыт и не дал ожидаемых результатов, он прошел вполне гладко, без каких бы то ни было непредвиденных эффектов.
2.
В конце осени - начале зимы девяносто восьмого года, а также в январе девяностодевятого в разных частях света, при различных обстоятельствах обнаруживали тела людей, умерших загадочной смертью. Эти люди, по документам и свидетельствам достаточно молодые, выглядели после ухода из жизни как глубокие старики. Вскрытие всегда показывало характерные старческие изменения в организме. Возникло предположение, что эти люди были отравлены неизвестным ядом, действующим таким образом, но присутствия посторонних химических соединений во внутренних органах выявлено не было. Правда, в домах некоторых жертв таинственной эпидемии были найдены ампулы с бесцветной жидкостью и шприцы, а локтевые сгибы покойных хранили следы уколов. Анализ вещества в ампулах, состав которого оказался исключительно сложным, позволил, однако, установить, что оно не является ни ядом, ни наркотиком. Но этот вывод экспертизы был единственным... Назначение препарата осталось тайной, и не было доказано, что умершие делали себе инъекции содержимого этих ампул. Если такое и происходило, препарат бесследно распадался в крови, а стало быть, и доказать что-либо было нельзя.
Среди вещей погибших обнаруживали также предметы, вызвавшие большой интерес специальных служб (спецслужбы подключались практически в каждом случае, ибо жертвы, как правило, занимали в своих странах высокие и ответственные посты. Если это было не так, расследование все равно засекречивалось и передавалось в руки спецслужб - по аналогии). Эти предметы, представлявшие собой прямоугольные пластины с прозрачными кристаллами по углам и рубиновыми полушариями в центре, покрытые сеточками тонких серебристых проводов, пристально изучались в лабораториях. Увы, эксперты были бессильны сказать о них что - либо конкретное, кроме того, что эти устройства, судя по отсутствию внутренних источников энергии, являлись частью неких более сложных технологических комплексов. В руки экспертов попали и другие аппараты, внешне похожие на портативные радиостанции. Но если они обеспечивали связь, любой из исследователей дорого дал бы за информацию о том, с кем и на каком принципе.
