Таша не знала, как ответить. Хотя она была счастлива, что Мэтту понравился ее наряд.
– Ты сам неплохо выглядишь, – хрипло произнесла она.
– Я не хочу ни с кем тобой делиться, – сказал он, привлекая ее к себе.
– А ты считаешь, что я принадлежу тебе? – игриво спросила она.
– Ты должна быть моей. Почему ты не моя, Таша? – Секунду он вглядывался в ее лицо, а потом припал к ее губам.
Забыв о здравомыслии, она обняла руками его шею и ответила на поцелуй. Она прижалась к Мэтту. Он крепче обхватил ее рукой за талию. Его свободная рука коснулась ее щеки и волос, и он стал целовать ее откровеннее. Он раздвинул ногой ее бедра, и желание Таши усилилось. Ее соски напряглись, а внизу живота распространился жар.
Мэтт целовал ее в шею, за ухом, проводя ладонью по обнаженной коже ее спины.
– Я хочу тебя, – пробормотал он, подхватил Ташу на руки и понес в спальню. Он положил ее на кровать, не переставая целовать.
– Мэтт? – выдохнула она, упиваясь запахом его тела и сжимая руками его сильные плечи. – Вечеринка.
Таша изнемогала от желания. Ее тело жаждало его прикосновений.
– Забудь о вечеринке, – прорычал он. – Ты нужна мне, Таша. Я часто фантазирую о тебе.
– Я тоже тебя хочу, – честно ответила она.
Когда оба разделись, Таша уселась на Мэтта верхом и улыбнулась.
– Я мечтал об этом, – прошептал он, поглаживая руками ее бока и грудь.
– Ты уверен, что все происходит наяву? – спросила она.
– Возможно, ты сон, – сказал Мэтт. – Но очень реальный сон. – О, Таша. – Он простонал и притянул ее к себе, чтобы поцеловать.
Она начала двигаться.
– Не останавливайся. – Он подстроился под ее ритм.
– Ни в коем случае, – ответила она у его губ. Она хотела сказать больше, но все мысли вылетели у нее из головы. Она могла только целовать и ласкать Мэтта в ответ на его прикосновения.
Она смотрела на его великолепное лицо. Его взгляд затуманился. Его губы стали темно-красными. Он стиснул зубы. Она схватила его за руку, поднесла ее к своему лицу и поцеловала его палец. Даже его руки казались ей восхитительными.
Свободной рукой он сжал бедро Таши. Он резче вошел в нее, выгибая спину. Он снова и снова звал ее по имени, пока она терялась в ощущениях. Затем Таша упала на грудь Мэтта, и он нежно обнял ее сильными руками.
– Это было… – прошептал он ей на ухо.
– Невероятно, – выдохнула она.
– Как мы это делаем? – спросил он. – Ты волшебница?
Она улыбнулась:
– Это ты волшебник.
– Мы оба волшебники, – сказал он.
Бежало время, пока оба старались успокоиться.
– Мы идем на вечеринку? – спросила она.
– Я не хочу ни с кем тобой делиться. – Он провел кончиками пальцев по ее обнаженной спине.
Она знала, что должна запретить ему говорить такие слова. Но она была слишком счастлива, слишком довольна. Она не хотела разрушать приятное блаженство.
Мэтт с неохотой вернулся в реальность. Он хотел запереться с Ташей в доме и никогда оттуда не выходить. Он обнимал ее всю ночь, заставляя улыбаться, а потом смеялся с ней за завтраком.
Но она настояла на том, чтобы пойти на работу, и вот теперь у него в офисе сидит пожарный инспектор.
– Кто последним работал с двигателем перед пожаром? – спросил Клейтон Ладлоу.
– Мой главный механик, Таша Лоуэлл. Она скоро придет, но я не могу гарантировать, что она не допустила ошибку.
– Я не строю предположений насчет ее ошибок. Но мне надо выяснить, кто имел доступ к машинным отделениям.
– После Таши? Я понятия не имею.
– У вас есть камеры видеонаблюдения?
– Да.
– Вы просмотрели записи? – Клейтон что-то записал в блокноте.
– Конечно.
– Кто-нибудь еще поднимался на борт «Кристал-зон» до конца дня?
– Таша думала… – Мэтт колебался.
– О чем она думала?
– У нее было ощущение, что на борту кто-то есть.
– Она что-то видела?
– Нет. Она просто почувствовала. – И в данный момент это беспокоило Мэтта больше, чем когда-либо.
– Я не могу полагаться на чувства потенциального подозреваемого.
– Таша не подозреваемый. – Мэтт хотел, чтобы инспектор это понимал.
Клейтон оживился.
– Камеры слежения охватывают всю территорию бухты? – спросил он.
– Да. Мы считаем, что была диверсия, – сказал Мэтт.
– Я знаю. А мы в курсе того, как начался пожар. В машинном отделении была куча промасленных тряпок, которые загорелись.
