— Выспалась я чудесно! Знаешь, у тебя тут так спокойно, я впервые за долгое время почувствовала себя защищенной. И потом здесь такая удобная постель по сравнению с гостиничной… В номерах кровать вся в каких-то буграх, там полночи ворочаешься, ворочаешься, пока не найдешь себе место на продавленном матрасе…
— Ты просто принцесса на горошине!
— Да при чем тут горошины? В моем гостиничном матрасе, в самом центре, такая глубокая яма, я все время в нее скатываюсь во сне, хотя с вечера стараюсь примоститься на краю, где ровнее. Господи, о чем это я болтаю? Совсем с ума сошла! Митя, скажи честно, я тебя очень стеснила?
— Ну что ты! Мне было так хорошо на диване.
— Ты добрый… Послушай, это бессовестно с моей стороны, но я хотела бы тебя попросить… Если это тебе неудобно, сразу откажи, мы люди свои. Но если можно, позволь мне ненадолго задержаться в твоем доме? Видишь ли, честно признаюсь, у меня осталось совсем мало денег, боюсь, я даже не смогу заплатить вперед, если найду новую комнату. А без этого меня не захотят пустить в приличные номера — у гостиничных управляющих всегда наметан глаз в отношении кредитоспособности клиентов… Брата я так и не нашла, значит, попытаюсь найти какое-то дело — устроюсь где-нибудь кастеляншей, продавщицей или телефонисткой. Думаю, в Москве легко найти службу… Ну пусть нелегко, но возможно, правда? Только мне надо как-то перебиться недельку-другую… Ты не рассердишься, если я приючусь на это время в твоем доме?
— Ради бога, Мура, оставайся! Если только ты не боишься скомпрометировать себя, проживая в доме одинокого мужчины…
— Что за глупые предрассудки! Мне совершенно безразлично, что люди станут говорить за моей спиной. Обо мне, честно признаться, уже всякое говорили, а я, как видишь, жива… Мы с тобой взрослые люди и достаточно близкие друзья, чтобы быть выше досужих сплетен.
— Кстати, если тебе нужны деньги, я могу дать…
— Вот этого не надо, Митя. Я и так тебе многим обязана… А денежная помощь слишком унизительна. Вообще-то я всегда предпочитаю рассчитывать на собственные силы. Просто сейчас у меня в жизни какая-то черная полоса. Но ты так меня выручил с жильем! Если бы ты знал, как я тебе благодарна!
Февраль 1906 г.
Савин, которому теперь постоянно приходилось разъезжать по городам, начинал чувствовать усталость. То в Гельсингфорс, то в Петербург, то в Москву, практически нигде не задерживаясь… Может быть, из-за того, что внимание его было рассеяно между разными делами, пока толком не удалось ничего сделать…
Покушение на министра Дурново казалось более сложным, чем на адмирала Дубасова, поэтому лучшие силы боевой организации были стянуты в Петербург.
Дубасовым вплотную занимались только три человека, остальные — от случая к случаю. Все трое — два брата Гноровские и Миллеров — приобрели лошадей и записались извозчиками, чтобы удобно было следить за передвижениями генерал-губернатора.
Такая практика уже вполне оправдала себя в период охоты за великим князем Сергеем.
Однако в деле адмирала Дубасова все с самого начала пошло наперекосяк. Регулярное наблюдение за ним велось уже месяц, а узнать удалось пока очень мало.
Поселился адмирал, как и его предшественник на губернаторском посту, великий князь Сергей Александрович, в генерал-губернаторском доме на Тверской.
Но Дубасов выезжал из дома гораздо реже великого князя, причем выезды его носили непредсказуемый характер. Невозможно было предугадать заранее, куда, когда и в какой компании его понесет. Иногда он ездил с эскортом драгун, иногда в коляске без сопровождения, с одним только адъютантом.
Подкараулить его было очень сложно, хотя в тот момент, когда Дубасов катил в коляске с адъютантом по городу, он представлял собой весьма неплохую мишень для бомбиста.
Савин, обсудив все с боевой группой, решил, что на генерал-губернатора удобнее напасть, когда он будет возвращаться из поездки в Петербург. Если примерно узнать дату его возвращения в Москву и поставить людей на всех возможных маршрутах, по которым повезут Дубасова с вокзала домой на Тверскую, кто-нибудь да ухитрится взорвать губернаторский экипаж.
