— Снейп.
— Э-эванс? Вы?..
— Что тут у тебя происходит?
Взгляд исподлобья едва не ожег обеих.
— Зачем пришли?
— Ты можешь ответить? Пожалуйста.
— Петунья Эванс, ты произнесла это слово?
— Ты страдаешь слуховыми галлюцинациями? Могу повторить. Пожалуйста, объясни, что у тебя происходит.
— Поминки, — он посмотрел в расширившиеся от удивления зеленые глаза бывшей подруги и… не удержался. — Мама. Вчера.
Обе девицы ахнули и зачем-то вцепились в его руки. Стряхнуть их не было никаких сил. Ничего не было.
— Не смейте меня жалеть, — выдавил он.
— Идем отсюда, — распорядилась почему-то старшая из сестер, и его буквально под руки увели с собственного двора и сопроводили до той самой детской площадки. И усадили на качели. Его.
— Что вам от меня надо? — устало бросил он, а Петунья зачем-то начала чуть-чуть покачивать качели.
— Почему нельзя тебя жалеть? — спросила шепотом Лили.
Она присела напротив него на корточки, положила руки ему на колени и заглянула в лицо. Когда-то он мечтал о чем-то подобном, но сейчас… Внутри было даже не больно — пусто и холодно.
— Жалость унижает, — просипел он и сжал губы еще плотней, но даже представить не мог, что услышит и, главное — от кого.
— Пожалуйста, — бесстрастным голосом начала Петунья, — изложи хотя бы пару аргументов в защиту предыдущего тезиса, желательно взрослых, приличествующих главе семьи. Ведь теперь это ты и есть.
Снейп обернулся и уставился на нее, как на чудо заморское, так что не сразу обрел дар речи.
— Я? Глава? — он усмехнулся зло и беспомощно.
— А кто, этот твой синенький папашка, что ли?
— Пети… — Лили смотрела на сестру, словно тоже впервые увидела.
— А что, называть вещи своими именами при вашей светлости настолько некомильфо?
— И давно ты с Малфоем общаешься?
— С кем?
— Такой высокий блондин…
— В черном ботинке?
Снейп зажмурился и потряс головой. Хотелось одновременно наорать на девиц, растолкать их и уйти, а еще уткнуться в плечо и заплакать. Он предпочел продолжать сидеть, только расслабил ноги и качели начали понемногу двигаться. Вперед — назад. Совсем немного, но это почему-то казалось правильным.
— Не обращай внимания, это просто кино такое, — пояснила Лили. — Французское. Называется «Высокий блондин в черном ботинке».
— Что вы мне голову дурите…
— Хочешь, сходим в кино? — подхватила идею Лили, и, поймав одобрительный взгляд старшей сестры, улыбнулась ей уголком рта.
Снейп заморгал.
— Ты… со мной?
— А слабо с обеими? Мы приглашаем. Что, две девушки не могут позволить себе пригласить тебя в кино?
— Ничего не понимаю. Зачем?
— Потому что хотим.
— Не верю.
— И не надо. Просто вставай и пойдем.
— Не огорчайся, мы вот немного кое-чего поняли и совсем этому не рады.
— Мерлин, помоги… Вы можете связно и по порядку? Куда пойдем?
— Трудно, но можно. Давайте сначала к нам, я проголодалась.
— Да расскажем мы тебе все, расскажем. Для того и пришли.
***
Северус, обогретый и обласканный, аж не в себе, сидел за столом Эвансов совершенно потерянный. От лавины информации пухла даже его голова, которую он раньше считал гораздо более… способной. Ни в какое кино они, разумеется, не пошли, зато ему разрешили заночевать рядом со знаменитым (в очень узком кругу, конечно) сундуком бабушки Прюэтт — у него куда лучше получалось разбирать старые записи.
Ругаться с Лили они буквально волшебным образом перестали — видимо, чары просто выдохлись. Лили, собственно, тоже пришла к такому выводу, после чего их общение наладилось окончательно.
После завтрака они собрались на чердаке — было, что обсудить. Вывод был прост: чем дальше от Хогвартса и Дамблдора, а также ото всего остального, тем лучше. Наконец он смог одобрить отъезд Лили и даже внутренне согласился с ее потерей. А он… кому он нужен? На войне же всегда есть возможность занять место получше… Он читал.
Вот только едва он попробовал это высказать, как его едва не смело возмущением обеих сестер.
— Это хорошо, что вы уедете. Это правильно. А я… мне нет другой дороги.
— Идиот!!! Пока ты жив, у тебя куча всяких дорог, одна только у покойников — на кладбище. Зачем тебе туда, скажи на милость? Кому и что ты хочешь доказать? — Лили вцепилась в него, словно кошка в мышку.
