– Я видел сотни заболевших этой болезнью. – Он взял меня за руки.
Я отдернула их.
– Моя сестра здорова. Вот увидите.
И я помчалась в замок. Мэрил не может заболеть. Надо найти Мильтона. Он скажет мне, что все в порядке.
Мильтона в аптечной не оказалось. Там возились два едва знакомых мне эльфа. Мне послышалось имя Мэрил, но это ничего не значило. Я развернулась кругом и снова побежала.
Белла стояла в коридоре перед спальней Мэрил и плакала. Я пронеслась мимо нее и распахнула дверь.
Мэрил в ночной рубашке сидела в постели, держа Бесстрашный на коленях. При виде ее у меня отлегло от сердца. Мэрил как Мэрил – просто в постели посреди дня.
Мильтон расправлял анемоны в вазе на столике у двери. Анемоны! Цветы умирающих. Я бросилась к нему и выдернула анемоны у него из рук.
– Они ей не нужны! – Цветы полетели в открытое окно.
– Мильтон говорит, у меня «серая смерть».
Я резко обернулась к сестре и увидела, как она напугана. Глаза у нее были огромные. Но ведь она никогда не боялась!
Скорее к ней.
– Мильтон ошибается. – Я обожгла его взглядом. – Зачем ты пугаешь ее?
Меня он не пугал. У нее же ничего нет.
Эльф встретился со мной глазами. Мне никогда не доводилось видеть его таким печальным.
Я села на постель и крепко-крепко обняла сестру.
– Бесстрашный кажется таким тяжелым, Эдди. – Мэрил перевернула клинок на коленях.
Не может такого быть!
– Ты устала. Вот и все. Болит что-нибудь?
Она помотала головой:
– Когда Мильтон сказал, что у меня «серая смерть», я тоже ему не поверила. И пошла за Бесстрашным – хотела доказать, что он ошибается. Хотела показать ему приемы. Но я едва сумела снять меч с каминной полки. – Она сдавленно хохотнула. – Как я перебью чудовищ и спасу Бамарру, если не в силах поднять собственный меч?
– Никуда твои чудовища не денутся, – возразила я. – Ты убьешь сотни чудищ. Даже если это и вправду «серая смерть», ты станешь биться с ней и победишь.
Мэрил снова рассмеялась – полувсхлип, полусмех.
– Я не из тех, кому полагалось заболеть. Мне полагалось найти лекарство.
– Если ты сразишься с болезнью и победишь, то найдешь лекарство.
Как она может быть такой слабой? Я вгляделась в родное лицо, но не сумела понять, о чем она думает. Обычно понимала, а теперь нет.
Не может у нее быть «серая смерть».
В открытое окно влетел теплый ветерок, а вместе с ним крики детей слуг, играющих в саду.
– Эдди, сегодня утром в конюшне, до того как ты спустилась, я была резка с одним из грумов. Он всего-то чуток промедлил. Не надо было мне его ругать. Будь я добрее… – Она замялась, но продолжила: – Будь я добрее, как думаешь, «серая смерть» оставила бы меня в покое?
Ужас мешал мне говорить. Наконец я выдавила:
– Ты не виновата, что заболела. – И повторила: – Ты не виновата, и у тебя не «серая смерть».
Вошли отец и Рис, а за ними Белла. Я изобразила реверанс. Мильтон поклонился.
– Добрый день, отец, – сказала Мэрил.
Он приблизился к ее постели, как всегда величавый и безмятежный.
Значит, это неправда. Будь это правда, он бы бросился к Мэрил. Он был бы потрясен. Даже он.
– Дочь моя… Мэрил. – Он повернулся к Мильтону: – Ты уверен, что она больна?
– Да, ваше величество. Это «серая смерть».
Отец вынул из кармана мантии потрепанную книжечку. Она была его постоянным спутником, любимым советчиком.
– Я сверился с «Книгой простых истин», – сообщил он, открыл томик и прочитал: – «Полумерами язву не искоренишь». В прошлом я посылал гонцов на поиски лекарства от «серой смерти». «Простые истины» говорят мне, что этого недостаточно. Я должен отправиться сам.
Уж не ослышалась ли я? Отец никогда не решался уезжать далеко от Бамаррского замка.
– Дочь моя…
– Да, отец?
Он протянул руку и почти коснулся Мэрил, но все-таки не сделал этого.
– Прощай. Я уезжаю утром. Идем, Рис. – Он направился к двери.
Чародей взглянул на Мэрил, затем на меня, поклонился и вышел следом за отцом.
Как только дверь закрылась, Белла поспешила к Мэрил:
– Скорее под одеяло! Вы озябнете.
Она пыталась относиться к «серой смерти» как к обычной простуде. У меня защипало в глазах, а вместе с этим пришла уверенность. У Мэрил «серая смерть». Я бросилась вон из комнаты.
