– Чудесно! Великолепно! – восклицал Рис, продолжая хлопать. – Никогда не слышал такого потрясающего исполнения.
– Спасибо.
Мэрил рухнула на скамью.
Восторг на лице чародея сменился беспокойством.
«Наверное, она простудилась», – подумала я, присаживаясь рядом с сестрой.
– Вам нужно отдохнуть у себя в комнате, – сказала Белла. – Такой теплый день… напряжение…
– Я не устала. Декламация всегда придает мне сил. Вы же знаете.
Но она продолжала сидеть. А ведь обычно после выступления прыгала до потолка!
– Теперь моя очередь развлекать вас. – У Риса по-прежнему был озабоченный вид. – Ученикам не положено, но… – озорная улыбка, – не могу устоять.
Он занял место Мэрил у фонтана.
– Возьмем-ка эти облака. – Он вынул свою золотую палочку и направил ее вверх…
И мы оказались в густом-прегустом тумане. Рука проступала в нем лишь до локтя, и то под пристальным взглядом.
– Нет-нет, – донесся до меня голос Риса.
Туман исчез, а над фонтаном поплыло небольшое плотное облачко. Из него зарокотал гром, настоящий, но легче и тише обычного. Гром маленькой тучки, без молнии, зато с ритмом: та-дам-дам, та-дам-дам. Тучка пульсировала в такт самой себе – танцующая тучка.
Я улыбнулась. Мэрил тоже улыбалась, прислонившись к моему плечу. Лицо Беллы оставалось бесстрастным. Нашу гувернантку так легко не возьмешь.
Чародей снова вскинул палочку. Еще кусочек облака завис в воздухе рядом с погромыхивающим сородичем. Рис ткнул в него палочкой, и облачко пошло волнами, словно при сильном ветре. Ветер зашелестел – сначала громкое ШШШ, потом тихое шшш, громкое ШШШ, тихое шшш.
Та-дам-дам ШШШ, та-дам-дам шшш, та-дам-дам ШШШ.
Затем Рис вернулся со своей палочкой к тучке, и пошел дождь. Капли ударялись о каменные плиты двора с высоким металлическим звоном и низким мокрым плюханьем – шмяк-дзынь-тук, – и получалась музыка, веселая, глупая, булькающая музыка.
Мы с Мэрил смеялись, и даже Белла улыбалась. Я начала подскакивать в такт облакам, а Мэрил – дирижировать пальцем.
И тут Рис запел дурашливым голосом, скользя по всему диапазону, от высокого фальцета до глубокого баса.
– Спасибо вам за подарки, – пел он. – Спасибо вам, принцесса Мэрил, за декламацию, и спасибо вам, госпожа Белла, за салфеточку, и спасибо вам, принцесса Эдди, за подуш ку. Спасибо вам, мои новые друзья.
Он вскинул палочку, и музыка в бешеном крещендо достигла невероятной громкости. Последним взмахом он отослал тучки обратно в небо и поклонился.
Мы захлопали, у меня даже ладоши заболели. Сейчас Мэрил станет превозносить его до небес… Но сестра молчала.
– Это было завораживающе, правда, Мэрил? – не удержалась я.
Она с улыбкой кивнула. Затем встала:
– Я притомилась. Белла, мне бы…
– Извините нас, Рис. – Белла вскочила и обхватила Мэрил за плечи. – Наверное, она простудилась. Отдохнет, и все пройдет.
– Спасибо за развлечение. – Мэрил сделала реверанс и пошла к замку.
Я последовала за ней.
– Подождите, принцесса Эдди. Не могли бы вы задержаться на минутку?
Я вспыхнула и кивнула, радуясь и одновременно гадая, в чем дело.
Мэрил и Белла ушли, а Рис все молчал. Просто смотрел им вслед. Когда они свернули за кущи виноградной лозы, он повернулся ко мне со слезами на глазах.
– Некоторые из вас умирают такими юными. – Он поднял лицо к небу. – Я говорил об этом с Орне, моим учителем, но он ответил лишь: «Их жизнь коротка. Таков их удел». – Рис покачал головой. – В нем нет сочувствия. Ваша сестра… – Он снова замолчал. – Ох, принцесса Эдди. Страшно говорить…
– Что? – Голос мой зазвенел. – Что?!
– Это началось сегодня. Вчера еще ничего не было. Так оно и случается. Принцесса Мэрил… у нее «серая смерть».
