Страшные были времена, и шансов победить Кадушко, прекратить его визиты у нас не было. Сейчас, оглядываясь назад, можно честно признаться, что и у него шансов напечататься не было. Бесполезная война с потерями с обеих сторон. Но тогда мы не чаяли, как отбиться. Тем более, что если бы нас донимал один Кадушко!
Однажды попытался нам помочь мой хороший знакомый. Довольно своеобразно, в своем стиле. Андрей, мужчина размеров очень крупных, за свою сравнительно короткую жизнь повидать и сделать успел многое, даже повоевал. Но от этого не утратил природного оптимизма, был жизнелюбом редкостным и очень ценил хорошие анекдоты и веселые необидные розыгрыши.
Очередной его визит ко мне в издательство совпал с пиратским налетом Кадушко. Только Андрей получил свою чашку кофе и, сделав глоток, принялся со вкусом рассказывать свежий анекдот о любви, как. в соседнем кабинете, захлебываясь, зарычал Кадушко. Андрей прервал рассказ, изумленно вслушался. Потом посмотрел на наши скорбные лица и спросил:
— Кто это там?
— Кадушко, так его и так, — с тоской сказал я.
— А что это он так шумит? — поинтересовался Андрей.
Я в двух словах обрисовал ситуацию.
— Да-а? — сказал Андрей. — А ну, дайте я на него гляну.
Он поднялся и пошел к Маше, которую доедал Кадушко. Вид у Андрея вдруг стал совершенно грозный, плечи, и без того широкие, стали просто квадратными, руки провисли до колеи, и, честное слово, даже паркет захрустел под ногами.
«Сейчас он его бить будет, — обеспокоился я. — Неприятностей потом не оберешься». Но останавливать Андрея почему-то не стал.
Слышно было, как он с треском распахнул дверь Машиного кабинета и хриплым басом спросил:
— Этот, что ли, Кадушко? Ну-ну… — Последовало некоторое молчание, затем паркет вновь хрустнул от его шагов. Андрей вошел в нашу комнату и сел. Отхлебнул кофе, набрал в легкие побольше воздуха, словно собрался нырять, и вдруг заорал во весь голос. Мы вздрогнули от неожиданности. Нет, я недооценил Андрея, предположив, что он будет бить Кадушко.
— Не держите вы меня! — вопил он, развалясь на стуле. — Что вы меня держите? Пустите! Я ему сейчас руки-ноги переломаю. Я ему покажу, как честных людей насиловать! — Тут он остановился, отхлебнул еще кофе, хихикнул и продолжал разоряться еще громче: — Да пустите же вы меня! Я эту кадушку на клепки р-р-раскатаю! — Он вполне натурально зарычал, загремев и затрещав будто бы ломаемым стулом.
В наступившей паузе слышно было, как по коридору простучали башмаки убегавшего Кадушко. Кажется, он даже не хромал.
Спасенная Маша, сообразив, в чем дело, вручила Андрею подаренный ей кем-то из авторов букет цветов и расцеловала.
Но рано мы радовались, поздравляя друг друга с избавлением от Кадушко. С неделю он действительно носа не показывал в издательство. А потом, сначала робко, а затем все смелее, в коридорах и кабинетах опять стал раздаваться динозаврин рев. Мы увяли. Не станешь ведь звать Андрея поорать каждый день.
Избавление пришло к нам, когда мы уже ни на что не надеялись. Однажды утром в дверь нашего кабинета постучали. «Да!» — сказали мы в один голос. Раз стучат, значит, это не Кадушко.
Это действительно был не он. На пороге стоял розовощекий, упитанный молодой человек. Мало сказать упитанный, он был очень упитанный, просто толстый. Такой толстый, что едва в дверь пролезал.
— Здравствуйте, — сказал он. — К вам можно?
— Да, проходите, — опять в один голос сказали мы ему.
Папки в руках посетителя не было, из чего следовало, что он не автор. Приход просто посетителя, не жаждущего, чтобы его издали, у нас случается нечасто. Молодой человек вошел, с сомнением оглядел предложенный ему стул и сел. По скрипу чувствовалось, что стул на пределе, но все же держит.
— Я слышал, вам нужен специалист, умеющий работать с людьми, — сказал посетитель.
Мы переглянулись. Нужды в кадрах издательство не испытывало. Если кто нам и был нужен, так это опытный ресторанный вышибала, лучше с дореволюционным опытом. Или пара санитаров с комплектом смирительных рубашек.
Так примерно мы и ответили молодому человеку. Он ласково улыбнулся.
