– Забирайся в лодку, – говорит он.
– Клинт, пожалуйста, я…
– Забирайся в лодку! – вопит он.
Он помогает мне перешагнуть через борт. Пальцы у него жесткие, негибкие. Потом он сам забирается внутрь, берется за весло и гребет к берегу.
– Клинт, не надо возвращаться. Давай просто проведем этот день вместе, – пробую я уговорить его.
– Я не могу, Челси. Понятно? Нет, только не это.
Когда мы добираемся до берега, я снова пытаюсь к нему прикоснуться, но он яростно отмахивается, словно я – рой насекомых, жалящих его руку.
– Он мой бойфренд, – говорю я, словно он не слышал меня в первые сто раз. – И о папе не волнуйся…
– Перестань, Челси. Ты вообще ничего не знаешь. Я не могу, понятно? Не из-за твоего бойфренда. Не из-за того, что твой отец мне платит. Давай просто забудем, ладно?
Я жму на тормоз у ее коттеджа. Меня внутри словно ободрали наждаком.
Мы сидим в моем грузовике, и секунды пульсируют, как зубная боль. Почему Челси никак не выйдет из салона? Почему не оставит меня в покое.
Она думает, что я подам ей руку? После того, что случилось вчера? Я не хочу опять ее целовать. Я ничего больше не хочу. Я разве неясно выразился только что?
– Чего тебе, Брэндон? – стонет Челси.
Я резко поднимаю голову и вижу, что ее брат стоит впритык к пассажирской двери. Под мышкой у него зажат какой-то огромный черный сверток. Рядом с ним – Кензи со стопкой бумаги в руках.
Они смотрят внутрь с одинаково испуганными лицами. Наверно, боятся, что помешали чему-то.
– Ты ведь можешь отвезти Брэндона в «Заводь», да? – спрашивает Кензи. – Я сказала, что ты будешь не против.
– А зачем тебе? – обращается к брату Челси.
Брэндон переминается с ноги на ногу и показывает на сверток:
– Кензи помогла мне распечатать огромный плакат. Для «Обитателей». И флаеры тоже. – Он кивает на стопку бумаги. – Там, в главном здании. Эрл тоже был там… сказал, что у Клинта на сегодня никаких экскурсий. Так вы это… вы на каноэ катались, так?
Слово катались висит в воздухе. Я ощущаю мокрое прикосновение шорт к ногам. Челси все еще пахнет рекой. В кроссовках у меня целые озера разлились. Катались, ага. Я надеюсь, что Брэндон с Кензи именно так и решили.
– Я подумал… Мы можем повесить плакат в главном окне и разложить флаеры по всему городу, – говорит Брэндон.
– Брэнд, а тебе не приходило в голову, что его родителям не понравится, что ты захламляешь их ресторан своей макулатурой? – спрашивает Челси.
– Не спросишь – не узнаешь, – отвечает он. – Но прежде, чем они откажутся, пусть хоть посмотрят на мой плакат.
Дверь визгливо скрипит, когда он открывает ее. Брэндон пихает сестру ближе ко мне. Вот идиот…
– Я… у меня сейчас особо никаких дел… Могу помочь вот с этим, – предлагает Кензи, поднимая повыше флаеры.
– Ничего, мы справимся. Спасибо, – отвечает Челси.
Они же не будут из-за меня ссориться, правда? Я трясу головой. Все это так тупо. Сколько раз мне еще придется отказать этим девчонкам?
– Спасибо, Кенз, – отзываюсь я. – Но мы же справимся, так, Брэндон?
Кензи как-то погрустнела. Но что мне оставалось делать? В салоне места для нее нет; тут и трое-то еле влезают. Если я попрошу Челси выйти, это будет выглядеть как-то грубо, да? Дело не в том, что мне так уж приятна ее компания. Да?
Кензи передает Брэндону стопку флаеров.
– Давайте уже поедем, а? – зычно призывает Брэндон; голос его отпрыгивает от приборной панели. – Поехали!
– Клинт, – говорю я, когда мы все вываливаемся из грузовика. Брэндон зыркает на меня, перед тем как побежать к ресторану. Я отвечаю ему тем же. Тишина по дороге в Бодетт была просто невыносимой, и он не мог этого не заметить. Я, наверное, лопну, если не докопаюсь до причины, если не пойму, почему Клинт отталкивает меня.
Перед самым входом в ресторан Брэндон поворачивается ко мне, качает головой и исчезает в дверях. Я спешу за ним, пытаясь догнать Клинта.
– Эй, Клинт. Поговори со мной, – умоляю я, следуя за ним.
После обеденной суматохи на всех столах остались украшения в виде смятых салфеток и пустых тарелок с остывшим ломтиком картофеля фри или долькой помидора. От стаканов со льдом на отполированном дереве остались причудливые узоры. В воздухе висит густой запах масла для жарки и крема от загара; это сочетание так же привычно, как вода и мыло.
