Я нажимаю «отправить», рассеянно поднимаю бинокль, забытый папой на крыльце, и подношу его к глазам.
Весь горизонт заполняется копной черных волос: из главного здания выходит Клинт. Я чувствую, как воздух застревает у меня в горле, и в очередной раз думаю против своей воли, что не хотела бы провести и дня на каникулах без Клинта. Сегодня он отвозит группу туристов сплавляться на байдарках, а я, как последняя тупица, просто обязана была сказать ему, что байдарки – это тупость вроде видеомагнитофонов. Последние пару дней общение вообще не ладится. С того странного похода, когда он чуть не силой оторвал меня от орхидеи, запихнул в грузовик, и с тех пор… м-да уж. Мы общаемся только по делу.
И очень отстраненно. Он ведет себя, как кассир фаст-фуда, которому наплевать, наберу я лишние килограммы или нет. Поэтому, когда я говорю, что никакого гольфа и водных лыж (нет, ну серьезно, какие водные лыжи?!), он просто вздыхает и пожимает плечами. Не спорит. Не пытается убедить меня, что я способна на большее – как тогда, у ресторана. Мы просто пошли на очередную прогулку. На сей раз наблюдать за птицами.
Прошла уже неделя каникул. Еще одна пирамида песка в еще одних песочных часах.
Может, папа прав. Может, я опять впустую трачу время. (Наблюдать за птицами? Вряд ли они с мамой имели в виду что-то такое, когда говорили о приключениях. Но у меня же есть свои причины, сотни причин. Правда же?)
Я начинаю слегка дрожать, когда понимаю, что Клинт направляется ко мне. Может, он пока еще не убедился, что я самая страшная зануда на свете? Может, он бросил своих байдарочников, чтобы мы могли провести день вместе? От этой мысли внутри меня обжигает волнением.
За моей спиной Брэндон громыхает чехлом от гитары по дверному проему. Я подпрыгиваю и теряю из виду копну черных волос вдали.
– А работать им точно не надо? – спрашиваю я.
Брэндон совсем оккупировал Грега и Тодда, все репетирует и репетирует. Я стремительно убираюсь с его пути, пока этот долговязый тощий увалень мечется по крыльцу и сбегает по ступенькам, ударяя гитарой по перилам и чуть не шарахнув меня по голове.
– Мы репетируем между их рыбалками. – Брэндон так взволнован, что ему приходится переводить дыхание посередине фразы. – Кстати, Грег договорился, что мы выступим сегодня вечером. Шикарная площадка!
– Где? – хмурюсь я и кричу ему в спину. – Вы вернетесь в «Заводь»?
Надеюсь, он не испортит мне вечер, если мы с Клинтом позже забежим в ресторан перекусить.
Что с тобой, Челси? Забыла, какое письмо только что отправила своему… бойфренду? А?
– Брэнд! – кричу я снова, но он уже ушел слишком далеко (чехол теперь бьет его по ногам) и меня не слышит.
– А ты-то куда? – Кричу я маме вслед. Она семенит за Брэндоном.
– Духовка в коттедже никуда не годится, – небрежно бросает она через плечо. – Шеф-повар Чарли разрешил мне занять кухню в главном здании, а я за это научу его делать приличное тесто для пирогов.
– А ты не думаешь, что шеф-повар уже знает… – начинаю я.
– Шеф-повар не значит пекарь. Вы с Клинтом что-нибудь придумали на сегодня?
Очень надеюсь…
Я снова смотрю на экран компьютера и понимаю, что в прошлый раз не прочла постскриптум к письму Гейба: Когда почувствуешь, что разлука длится невыносимо долго, написал он, просто поищи в небе звезду Челси Кейс. Я тоже буду смотреть на нее.
Что-то я не в настроении страдать от чувства вины. Я выхожу из своего аккаунта и снова поднимаю бинокль. Я с легкостью снова нахожу черноволосую голову. Хм, похоже, он так и продолжает сжимать челюсти с той самой прогулки за орхидеями. С каждым шагом его плечи покачиваются. По бурой тропинке он направляется прямо к четвертому коттеджу. Я опускаю бинокль, чтобы разглядеть его стройную фигуру, и вспоминаю, какое тепло разлилось по моим ладоням, когда я обняла его на террасе перед рестораном, вызывая на танец, как на дуэль.
Что-то в нем есть такое. Он горячее, чем руль моей машины в августе. Он обжигает меня каждый раз, когда я подхожу достаточно близко, чтобы прикоснуться к нему. Но, продолжая аналогию с нагретым на солнце рулем… если хочешь куда-то приехать, нужно перетерпеть жар. К тому же, иногда обжечься – это даже приятно.
