Конечно, потом, в Тель-Авиве, все резко изменилось. Живости там было хоть отбавляй, даже больше того. При этом поражало, что, несмотря на весь свой южный темперамент, израильтяне были на редкость терпеливыми, доброжелательными и почти никогда не выглядели раздраженными. Может быть, все дело в жаре?
Впрочем, для нее, московской девочки, главным открытием было море. Что бы ни случилось, всегда можно было выйти на берег, остановиться у самой кромки воды и обо всем забыть. В первое время Настя вместе со своей новой школьной подругой, красавицей Викой Завадовской, почти ежедневно весело выскакивала из автобуса на углу улиц Бен-Иегуда и Алленби и мчалась к берегу моря. И каждый раз это было чудом.
Правда, чем быстрее Настя взрослела, тем меньше ей нравилось в Тель-Авиве. Ей было тесно. Она не понимала, чем будет заниматься дальше, поэтому, несмотря на возражения тети Полины, уехала учиться в Оксфорд.
Очнувшись от воспоминаний, Настя вдруг обнаружила, что к ней на колени запрыгнула белка. Она была такая рыжая, какими бывают только шотландцы. Это уже лондонское чудо. Здесь, в Гайд-парке, даже лебеди безбоязненно выходят из воды и бредут к людям — поговорить. Осторожно спустив белку на землю, Настя поднялась со скамейки, надела на голову мотоциклетный синий шлем и оседлала свой велосипед. Нужно было ехать. Дэвид Стонецкий назначил встречу ровно на 16.00.
* * *
Из рекомендательной записки Дэвида Стонецкого:
«…Анастасия Шелепински. 28 лет. Дочь собственного корреспондента газеты «Правда» Ильи Шелепинского, погибшего в 1968 году в Праге во время известных событий. В 1975 году вместе с матерью Софьей Шелепинской эмигрировала из Советского Союза в Израиль. Закончила Оксфорд. Специалист по восточноевропейским странам и истории капитализма. Обладает аналитическим умом и редкостной интуицией. Способна предугадывать направление движения мирового рынка как в целом, так и в отдельных его секторах. Не замужем. Последние восемь лет проживает в Лондоне.
Советник Президента корпорации «Денирс»
Дэвид Стонецкий».
* * *
Миновав Трафальгарскую площадь, Настя прибавила скорость, проскочила несколько улиц и через несколько минут стремительно подкатила к высокому офисному зданию, едва не столкнувшись у входа с жирным черным «Мерседесом», лениво заползавшим в пещеру подземной стоянки.
— Доброе утро, — напряженно раскланялся набриолиненный брюнет за стойкой ресепшена. — Вы к кому?
Оглядывая сверкающий белым мрамором холл и размышляя, куда бы пристроить свой огромный шлем, Настя ответила не сразу.
— Так вы к кому? — Настя вызвала явное подозрение у набриолиненного брюнета, потому что в таком виде, на велосипеде, со шлемом в руках, в это здание еще никто не заявлялся.
— К мистеру Стонецкому. К Дэвиду Стонецкому.
— Минуточку. — Парень щелкнул мышкой компьютера, сверился с записями и расплылся в улыбке. — Вы, наверное, мисс Анастасия Шелепински? — спросил он, с трудом выговаривая непривычную для англичанина фамилию. — Пожалуйста, мистер Стонецкий вас ждет.
Парень совершенно не понравился Насте. Недолго думая, она поставила свой шлем на стойку и предупредила:
— Не спускайте с него глаз, пока я не выйду. В шлем вмонтирована секретная записывающая аппаратура.
Парень испуганно приподнял шлем и спрятал его где-то внизу, за стойку, чтобы никто не увидел.
— Не волнуйтесь, мисс. Все будет в порядке.
Внешний вид Дэвида, встретившего Настю у входа в огромный кабинет, несколько разочаровал. Человека, имевшего такой значительный вес во всемирно известной алмазной империи, она представляла себе совсем иначе.
Она увидела человека небольшого роста, щупловатого чиновника, одетого в опрятный, но явно недорогой костюм. Более того, Настя никак не могла определить возраст. Он был не молодой и не старый, между тридцатью и пятьюдесятью годами, точнее определить было невозможно. Дэвид внимательно оглядел гостью и неожиданно для нее с акцентом, но на чистом русском языке произнес:
— Садитесь, Настя, будьте как дома. Так, кажется, приветствуют в России?
— О! — восхитилась Настя. — Вы, вероятно, родом из России?
