Я не смогу так жить, ни как человек, ни как вампир. Если боли много уже сейчас, что я буду чувствовать после десятилетий любви к человеку, который рассматривал меня лишь как приятное дополнение к своей постели?
– Я скажу да при одном условии.
Он погладил мое лицо.
– При каком?
Я не моргала.
– Ты можешь читать мои мысли, так что должен уже знать. Твоя любовь, Влад. Это то, чего я хочу больше, чем кровные узы или возможность жить вечно. Я хочу, чтобы ты сказал, что любишь меня.
Его руки опустились и сжались в кулаки по бокам.
– Мы об этом говорили…
– Я помню, – оборвала я его. – В нашу первую ночь, ты сказал мне, что можешь дать мне страсть, честность и моногамию, но не любовь, потому что не способен на это чувство. Считай, что сейчас я думаю, что все это фигня. Ты помнишь последнее, что сказал Шилагай, прежде чем он устроил тот взрыв?
Судя по его сжавшейся челюсти, он помнил, но он не собирался говорить это. Я продолжала.
– Шилагай сказал, что собирается убить меня вместе с собой, потому что это принесет тебе боль. Даже твой злейший враг смог увидеть, что я была для тебя больше чем любовницей, но ты не хочешь предлагать мне что-либо еще. Пока ты этого не сделаешь, я не…
Мой голос надломился, и, несмотря на всю решимость, две слезинки проскользнули мимо ресниц. Я стерла их, заставляя себя говорить через туго сжатое болезненными эмоциями горло.
– Я не смогу быть с тобой, – сказала я коротко. – Это слишком больно – быть рядом, когда ты постоянно меня отталкиваешь.
Выражение его стало неверящим.
– Ты покидаешь меня?
Судя по тону, эта мысль для него была больше шокирующей, чем болезненной. Еще одна кувалда ударила меня в грудь, и еще больше слез покинуло мои глаза прежде, чем я успела их подавить.
– А у меня есть выбор? Я знаю, чем все это закончится. С моими способностями я переживала разрывы бесчисленного количества других пар. Я даже наблюдала, как моя мать отдала все человеку, который держал ее как вторую лучшую, и я отказываюсь повторять эту ошибку.
Я знала, что каждое сказанное слово было правдой, но все равно не могла остановить поток мыслей, бурливших в голове.
Скажи, что любишь меня, и я останусь. Черт, скажи мне, что хотя бы будешь открыт мысли о том, чтобы полюбить меня, и я останусь. Скажи мне хоть что-то, кроме того, чтобы смириться и навсегда остаться на втором месте после холода, которым ты продолжаешь оборачивать свое сердце.
Он не сказал ничего похожего. Вместо этого предупредил:
– Это небезопасно. Мы раскопали многое из того, что осталось от его горного логова, но все еще не нашли останки самого Шилагая. Если ему удалось выжить, он придет за тобой.
И это была самая большая его проблема? Не конец наших отношений, а его противник, снова использующий меня против него? Мгновение я не могла дышать от того, как жестоко это разрывало мне сердце. Я думала, что приготовилась справиться с отказом. Я очень сильно ошибалась.
– Шилагай мертв, – удалось мне хрипло выдавить. – Даже если он выжил, мои способности ушли в прошлое. Сейчас я не могу искать людей или видеть будущее, а значит, я не буду ему нужна.
Скажи мне, что это не единственная причина, по которой ты хочешь, чтобы я осталась! – взревела я в мыслях со всей горячностью последней надежды. Лишь сила воли удержала меня от произнесения этого вслух.
Влад лишь посмотрел на меня. Его взгляд менялся с медного на изумрудный и обратно, пока в камине бушевал огонь. С каждой минутой длившегося молчания, я все меньше могла сдерживать слезы, скользящие вниз по моим щекам.
Потом он пошел к двери, и каждое его движение было как порез бритвой по моему сердцу. Когда он достиг ее, то остановился на мгновение, и его рука замерла над ручкой.
Не делай этого! – хотелось закричать мне.– Я люблю тебя! Неужели ты даже не можешь попытаться позволить себе любить меня?
Огонь вспыхнул настолько высоко, что вылился за решетку и стал лизать стены, но он так ничего и не сказал. Когда пламя взмыло до потолка, меня охватило инстинктивное желание потушить его, но оно само исчезло со свистом, оставив за собой только след от дыма.
Когда я обернулась, Влада уже не было.
