Профессор делает ряд открытий
Профессор потом с трудом припоминал, как он шел назад, то спускаясь вниз, то подымаясь по узким коридорам. Путь этот был во всяком случае не короткий и отнял у него много времени. В его воображении часто вставали виденные им диковинные люди-рыбы, смотревшие на него немигающими большими глазами, и профессор при этом испытывал странно неприятное ощущение, словно бы ему было холодно. Наиболее неприятное впечатление осталось у него от маленького аппаратика на лице рыбоподобных людей или «намордника», как его определил профессор.
Неотступно вертелась в голове у него мысль:
— В каких местах земли или в какие времена я живу? Когда-то думалось, что немного уже тайн осталось в природе, которые бы человечеству надо было еще разрешить, а вот налицо изумительный факт: где-то в морских глубинах существуют высококультурные люди, похожие на рыб. Но как я сам попал сюда и почему этот дворец не расплющился в лепешку, если он глубоко в воде? Ведь тяжесть воды должна быть колоссальна!
Разумеется, при первой возможности профессор закидал Чона вопросами, составленными весьма нелепо из-за плохого знания им языка рыбо-людей.
— Скажите мне, наконец, что вы за существа?
— Мы — гоми...
— Гоми... Гм! Это, пожалуй, похоже на правду. Не является ли слово «гоми» остатком латинского слова homo? Значит, «гоми» можно перевести, как «люди».
— А живем мы на горе За.
— На горе?! Скорее в глубине океанических вод.
— Нет, именно на горе. У нас никаких глубин нет. Есть горы и долины, но долины пустынны, там нет гоми: они населяют горы, близко к свету, где слабое давление.
— А как давно живут гоми на этих горах, как вы их называете?
— Как можно счесть песок на горе За? Бесчисленные поколения наших предков жили здесь. Были времена, когда горы были слабо заселены, а наши предки — еще столь дикими и мало приспособленными, что гибли массами. Потом мы научились изготовлять особую одежду, которая защищала нас от холода и сырости, перестали умирать массами от кашля, как это было раньше, научились долго и хорошо передвигаться в воде без лицевого аппарата...
— А дворцы ваши? Их, стало быть, много у вас?
— Их много, очень много. Но не мы строили их. Они построены тысячи поколений назад... Не знаю когда. Давно, очень давно.
— И они не разваливаются?
— Бывает и это, но очень редко. Тогда мы переходим на другую гору, и, если на ней есть пустое «племя», мы его занимаем.
— Что это за «племя»?
— Мы так зовем наши жилища.
— Вероятно потому, что гоми живут все-таки племенами. Живущие в этом дворце, например, являются не случайными людьми, а родственно связанными между собой.
Чон, казалось, это предположение не совсем понял, а потому ничего не ответил.
Осторожно стал выспрашивать профессор, что знают гоми о земле вообще, о суше, о солнце, о звездах. Оказалось, что у старика были очень смутные понятия обо всем этом. Солнце у него смешивалось с понятием «очень светло» и было где-то там, над горой, где живут странные существа, похожие на гоми, но относящиеся к последним враждебно.
Профессор ничего не понимал. Мрак в его мозгу не рассеивался.
— Скажите, как я попал сюда?
— Наши дети резвились на самой верхушке За. Вдруг из надводного мира упал гром, верхушка разлетелась вдребезги и в середине ее открылся длинный ход. Дети устремились вслед за водой, которая хлынула по этому ходу, и там нашли тебя. Ты был немного мягче нашей горы За. Дети большей частью погибли.
— Ничего не понимаю. Отчего погибли дети?
— Воздух был полон яда. В долинах, особенно глубоких, у нас иногда случается, что гибнут не только дети, но и взрослые гоми.
— Вы хотите сказать: яд был в воде? Ибо какой же здесь воздух?
— И в воде есть воздух. Иногда гибнут целые экспедиции, попадая в отравленные области. Но это бывает редко. Когда наши предки переселялись на гору За, они попали в такую область и почти все погибли. Уцелело только пять гоми, из них всего одна женщина. А главное, погиб наш транспорт, который вез больных детей и питание. Но пять гоми выжили и размножились.
— А давно это было?
— Очень давно: двенадцать слоев назад.
