Лестер Лейтс слегка покачал головой.
— Да я был бы без малейшего сомнения оправдан, — прибавил он, — а вот полиция оказалась бы в самом невыгодном свете. Не только невыгодном, капитан. Вы выглядели бы попросту смешно!
Офицер обратился к подчиненному. В его взгляде уже не было веселости.
— Мистер Лейтс прав, сержант. В хорошие сети ты нас запутал, сержант!
— Но все эти подушки, господин капитан?
— Можете ли вы теперь узнать, какая из них из комнаты Бетчера?
Сержант посмотрел на гору подушек и заколебался.
— Теперь они немного перемешаны, и мне трудно так сразу…
— Но пару минут назад вы могли ее распознать, — заметил Лейтс, — вы готовы были присягнуть. Время решать, сержант!
Акли бросил на него взгляд, полный ненависти. Кармайкл двинулся к дверям.
— Идем, сержант. Ничего вы уже не выиграете, продолжая здесь торчать… ни вы, ни мы все. Если у вас есть какие-то улики против Лейтса, то вы плохо разыграли свои карты, и чем меньшую огласку получит это дело, тем лучше.
Прежде чем уйти, он обратился к Лейтсу:
— Да, жаль, что среди нас нет такого ума, как ваш. Значительно больше преступников сидело бы под замком.
— Вы очень любезны, господин капитан, — вежливо ответил Лейтс, — но по моему мнению, легче всего отвадить преступников от правонарушения, лишив их добычи.
Кармайкл задумчиво посмотрел на него и тихо сказал:
— Да, возможно, вы правы.
За ним закрылись двери. Лейтс улыбнулся слуге:
— Меня трогает твоя преданность, Скаттл. Не могу понять, как это тебе удалось убедить сержанта, чтобы он написал записку, в которой присоединился к нашему пари.
Шпик смутился и не сразу ответил
— Это только вопрос такта.
Лейтс посмотрел на него, подавляя зевоту.
— Кстати, Скаттл, напомни мне завтра, чтобы я уплатил двадцать пять тысяч благотворительному обществу. И чтобы не забыл сбросить десять процентов за находку, как обычно.
Перевод с английского Г. Николаева
