— Это пари нас не интересует, — быстро прервал его сержант. — У нас есть ордер на обыск. Мы перетряхнем все в вашей квартире и, если найдем подушку с разрезом, заклеенным пластырем…
Капитан Кармайкл подошел к Лейтсу.
— Минуточку, сержант. Слова, которые произнес мистер Лейтс, составляют признание вины. Поэтому мы должны выслушать его до конца. Итак, мистер Лейтс, признаете ли вы, что выдавали себя за мистера Рандермана? Признаете ли вы, что с помощью миссис Рандерман вы разыграли комедию для того, чтобы встретиться г. Бетчером?
— Да, это так.
Капитан нахмурил брови.
— Не знаю, как вам удастся оправдать свое поведение перед судом.
— Ничего нет проще! Дело касалось пари, сержант Акли о нем знал. Он даже принял участие в этом пари!
— Я готов вам это объяснить в любую минуту, господин капитан, — поспешно вмешался сержант. — Но сейчас я должен заняться другим.
— Поскольку я проиграл, — подхватил Лейтс, — я выплатил пятьдесят долларов моему слуге и имею все основания полагать, что он отдал сержанту Акли причитающуюся ему часть.
Капитан снова нахмурил брови.
— Это правда, сержант?
— Это частное дело, господин капитан, и нет…
— Частное дело! — взорвался Кармайкл. — Газеты осмеют нас раз и навсегда! А какого черта вы держали это в тайне?
— Я думал, что это не…
— Теперь я прекрасно понимаю, почему! Вы рассчитывали на эти двадцать пять долларов!
— Господин капитан, я думал тогда, что…
— Вы не вспомнили об этом пари ни в одном из своих рапортов! — оборвал его офицер. — Давайте, начинайте, у вас ордер на обыск. Ищите подушки.
Голос Лейтса был полон упрека:
— Вы считаете меня последним преступником, господин капитан, — сказал он. — Я должен на вас очень сердиться, но сегодня я так устал, а гнев очень утомляет, правда, капитан?
Кармайкл ничего не ответил. Сержант направился в спальню. Он издал победный крик и прибежал оттуда, держа подушку. Сделанный перочинным ножом разрез закрывал теперь кусок пластыря.
— Та самая! — воскликнул он. — Мы не нуждаемся в других доказательствах. Я вас немедленно арестую, мистер Лейтс!
— Будьте умнее, Акли, — ответил Лейтс. — Не говорил ли я вам, что меня заинтересовало перышко Алькотта? Я решил провести один опыт. Я хотел убедиться — в тиши домашнего очага, — может ли пластырь, вшитый в повязку, заклеить разрез в подушке. Опыт был удачный…
Сержант Акли не помнил себя от радости.
— Вы сможете рассказать свою басенку присяжным. Эта подушка из отеля, в котором живет Бетчер. Я могу повторить это под присягой. Я видел тамошние подушки. Они точно такие же. Ну, что вы теперь скажете, мистер Лейтс?
В это время детектив, который обыскивал комнату Бивера, прибежал также с подушкой в руке.
— Я нашел ее, капитан!
При гробовом молчании он содрал наволочку и отклеил пластырь.
— Нет ли в доме других подушек? — спросил капитан Кармайкл.
— К черту… не знаю, господин капитан. Я нашел эту. Первую, которая мне попалась. Я…
— Поищите еще.
Сержант Акли вместе с детективами принялся за работу. Через пять минут они нашли шесть подушек! Все шесть были также разрезаны, и в местах разрезов были заклеены пластырем.
Флегматично закурив сигарету, Лейтс взял журнал и начал читать его.
С трудом подавляя смех, который делал светлее его столь холодный обычно взгляд, капитан Кармайкл сказал:
— Жду ваших объяснений, Лейтс.
— Объяснений? — Лейтс поднял глаза. — Вы о подушках? Это только психологический опыт, господин капитан. Я один из тех чудаков-любителей, которые находят самое большое удовольствие в чтении отчетов о криминальных загадках.
— На этот раз у нас достаточно улик, чтобы арестовать вас, Лейтс. Даже если присяжные посчитают их недостаточными.
— Если вы меня арестуете, то полиция окажется в удивительном положении, капитан. Она должна будет прежде всего признать, что обычный любитель распутал «аферу Мандвиля», заметив в газете на снимке деталь, которая выпала из поля зрения ваших людей, несмотря на то, что они имели ее в руках. Больше того — это уже касается моего адвоката, — можно будет удостоверить, что я действовал по договоренности с сержантом Акли, благодаря которой тот заработал двадцать пять долларов и ничего не сказал начальству. Чтобы заработать эти двадцать пять долларов, Акли уверил меня письменно, что не видит ничего противозаконного в моих планах.
