— Т'роши, — презрительно фыркнул Сури. — Те ещё бандиты!
— Угу, — согласно протянул Рэй. — Интересно только, что они здесь делали?
— Чего бы они здесь ни забыли, но их надо связать, а потом разбудить всех. А? — выдала ценные инструкции я, облизываясь на накрытые столы. Завтрак-завтраком, но день уже почти прошёл!
— Ага, щас же! — возмутился крылатик. — Вот крестьяне их пусть и связывают!
«Я бы тоже не прочь перекусить» — пронеслось на заднем плане.
Достигнув согласия хоть в чём-то, мы направились к наибольшему скоплению населения, оказавшегося как раз возле накрытых столов. Тёмный взмахнул рукой, снимая заклинание и, пока селяне приходили в себя — занялся едой. Солнышко же был уложен на лавку в пределах досягаемости. А то мало ли, чего спросонья в голову прийти может? Да и придёт ли… хоть что-то! Дан тоже околачивался поблизости, выхватывая наиболее привлекательные, на его взгляд, куски.
Жители деревни постепенно приходили в себя. Первым оклемался сидевший во главе стола здоровяк. Раза в полтора больше Рэя. Когда началась эта заварушка, он один не побежал, а подхватил скамейку и с ней наперевес ринулся на врага. И теперь он и спал поперёк этой лавки.
«Пф, сравнила! Меня и этого мужика!» — насмешливо фыркнул крылатик, не отрываясь, впрочем, от еды.
А пока что герой битвы за деревню, кряхтя и позёвывая, приподнялся и недоуменно оглядел место битвы, усеянное телами. Спящими. Потом его взгляд переместился на что-то жующего тёмного. Селянин икнул, протёр глаза и ещё раз оглядел Рэя с ног до головы.
— Ну, чего ты молчишь, поздоровайся, — мысленно зашипела я.
— Шдраште, — покладисто прошамкал крылатик, благостно поглядывая на мужика. — Пришоединяйтешь! Вкушно!
— Ик! — высказался житель деревни. — Г-госп-по-дин? — спотыкаясь на каждом слоге то ли от икоты, то ли от страха выдавил он.
— Мнум! — кивнул головой Рэй.
— Он самый! — влез в разговор дан, подкравшись со спины.
Селянин подпрыгнул на лавке и та, не выдержав такого издевательства, треснула пополам. В результате мы смогли наблюдать только округлившиеся глаза и взлохмаченные волосы. Все остальное скрыл уставленный яствами стол.
— Так это ж, вас же того, этого, самого, которого… — осторожно проговорил мужик, пытаясь задом отползти от стола. Но очень быстро упёрся в передние ноги дана.
— Умгум, — согласно кивнул головой тёмный. — А потом я вошкреш, ум ням, ням. Чав, хлюп!
— Рэй! Прекрати грызть поросёнка, когда разговариваешь! — мысленно возмутилась я.
Вот ведь! У него даже образы невнятно проносились. Как будто он и ими вцепился в зажаренную ножку не хуже неделю голодавшего Бобика!
— Не моху оторвашьшя! Кушать хошешьшя… — тоже мне, жертва голодомора выискался!
А пока мы любезничали, селянин уже окончательно пришёл в себя и вспомнил, что же тут происходило. Заполошно оглянувшись, он зацепился взглядом за первого же, сладко похрапывающего зеленомордого. Мужик поднялся, осторожно подошёл и попинал недовольно всхрапнувшее тело.
— Эта… Это вы их… того? — осторожно осведомился он у пьющего что-то из глиняного кувшина крылатика.
— А кто же? — ответил ему дан, поскольку тёмный был не в состоянии сказать хоть что-то, без риска захлебнуться.
Вокруг завозились остальные. Они поднимались, недоуменно оглядывались, не понимая, что произошло, а потом натыкались взглядом на мужика и успокаивались. Переводили взгляд дальше, видели Рэя и… И судорожно отползали куда подальше.
— И что дальше? — селянин задумчиво смотрел на слегка осоловевшего от съеденного крылатика, одновременно в задумчивости попинывая тело.
М-да, добрые тут жители… Никогда не знала такого способа борьбы с задумчивостью. А зелёный в ответ только похрапывал. Но просыпаться категорически отказывался.
— А я знаю? — пожал плечами тёмный. — Свяжите, что ли…
Мирную беседу прервал вылетевший из столпившихся за спиной у мужика людей парень. Держа на отлёте длинную оглоблю, он, завывая, бросился к нам. Нет, ну это уже вообще, сплошное хамство!
Сури и Рэй считали точно так же. Во всяком случае, получивший пониже спины парень со свистом пролетел около вскочившего с лавки тёмного, совершенно случайно споткнувшись о подставленный посох.
